Стеф Пенни - Нежность волков

Постепенно голос его снова обретает внятность.

— Вы Эми Сетон? — Муди подается вперед, весь красный от волнения, охваченный трепетом важнейшего и неминуемого открытия. — Я никому не скажу, если вы не пожелаете. Клянусь честью хранить это в тайне. Вы живете здесь своей жизнью, ваши дети… Я просто хочу знать.

Она не собирается доставлять ему это удовольствие. Это не его дело. Она не подарок, который можно найти и заявить на него права.

— Мистер Муди, я не знаю, что вы имеете в виду. Меня зовут Элизабет Берд. Мой муж был убит, преднамеренно. Что мне делать? Что намерены делать вы?

— Преднамеренно? Почему вы так думаете?

Она видит, как он, не справившись еще с тем, первым возбуждением, рывком, неуклюже пытается совладать с другим, совсем иного рода. Такой поворот чересчур радикален, он просто не может его принять. Кажется, будто она издалека наблюдает, как он задыхается, хватаясь за живот; лицо его искажено страданием. Он весь покраснел. Не надо было ему задавать такой личный вопрос. Наконец он приходит в себя, тяжело и часто дыша, как собака.

— Что вы говорите? Что… Стюарт убил вашего мужа?

— Да.

— Зачем ему это?

— Я не знаю, зачем.

Она пристально смотрит на него. Он должен что-то знать, судя по глазам. Он что-то прикидывает. Затем открывает рот:

— Простите меня за этот вопрос… Ваш муж был безумен?

Элизабет не сводит с него глаз, чувствуя себя маленькой и слабой. Она рассыпается, распадается в труху.

— Это он сказал? — По щекам у нее бегут слезы; она сама не может понять, от гнева или от горя, но лицо вдруг стало мокрое. — Он не был безумен. Это ложь. Спросите здесь кого угодно. Единственный здесь безумец — это Получеловек.

— Получеловек? Что за Получеловек?

— Тот, о котором он велит вам не рассказывать! — Элизабет встает. Это слишком, все сразу. Она ходит кругами вокруг очага. — Если вы такой умный, если многое можете увидеть, то почему бы вам не раскрыть глаза?

— Если позволит погода, завтра я ухожу.

Разинув рот, я таращусь на Паркера. У меня тут же все сжимается в груди, как бывает при крупе: весьма неприятное ощущение — ни вдохнуть, ни выдохнуть. Дыхание у меня сперло, когда он только постучал, и я впустила его, недоумевая, что ему нужно.

— Так нельзя! Это еще не конец.

Мгновение он смотрит на меня, озадаченно, но без удивления. Я думала, он лучше меня понимает.

— Мне кажется, это единственный способ со всем покончить.

Сама не знаю, что я имела в виду, когда говорила, но теперь понимаю. Мы полностью зависим от Паркера как проводника, с тех пор как я впервые повстречала его в Дав-Ривер. И Муди тоже зависит, как бы ни хотелось ему отрицать этот факт.

— Как вы можете с этим покончить?

Паркер медлит. Лицо его изменилось: сейчас оно мягче, не такое невозмутимое, а может, мне только кажется в тусклом свете лампы.

— Утром я как-нибудь покажу Стюарту бирку, которую вы мне дали. Тогда он поймет, если еще не понял, что я в деле с Жаме. Я сообщу ему, что ухожу, и если я прав… — Недолгое молчание. — И если он тот, о ком я думаю, он наверняка последует за мной, ведь я могу привести его к мехам.

— Но если Жаме убил он… он может вас тоже убить.

— Я буду начеку.

— Это слишком опасно. Вам нельзя идти в одиночку. Он будет не один — он возьмет с собой этого… Получеловека.

Паркер пожимает плечами.

— Полагаете, мне следует взять с собой Муди? — Он улыбается нелепости такого предположения. — Ему нужно остаться. Ему нужно увидеть, что Стюарт идет за мной. Тогда он узнает.

— Но, но вы…

Я пытаюсь упорядочить факты. Доказательство… какое может быть доказательство, кроме признания самого Стюарта?

— Вы не можете уйти один. Я пойду с вами. Лишняя пара глаз не повредит. Я смогу… Вам нужен свидетель. Свидетель, который сможет подтвердить ваши слова. Вам нельзя уходить одному!

У меня горят щеки. Паркер снова улыбается, но на этот раз мягко. Он протягивает руку к моему лицу, но останавливается, почти до него дотронувшись. В глазах у меня слезы, грозящие смыть мое самообладание, мое достоинство, всё.

— Вам нужно остаться здесь. Вы нужны Муди. Он совсем растерян.

А как насчет меня? Я думаю. Слова у меня в голове кажутся такими громкими, что я сомневаюсь, не произношу ли их вслух, но Паркер никак не показывает, будто что-нибудь слышит. Я пытаюсь говорить твердо:

— Не знаю, какое доказательство может предоставить вам Стюарт, кроме как вас убить. Возможно, это будет неоспоримо. А… а что, если вместо этого он пошлет убить вас кого-то еще, — как мы сможем связать это с ним? Если вы уйдете и не вернетесь, вряд ли это удовлетворит мистера Муди. Это ничего не докажет.