Джоди Пиколт - Жестокие игры

Мэтт улыбнулся присяжным.

— Мы слышали о ведьмах, — начал он. — Слышали о Белтайне. Единственное, чего не хватало на этом процессе, — это самого дьявола… если, разумеется, не считать таковым Джека Сент-Брайда. Суть данного процесса заключается не в том, чтобы установить, является ли Джиллиан ведьмой, и даже не в том, чтобы уличить ее в баловстве с запрещенными веществами. Все сводится к одному — неопровержимым уликам, доказывающим, что Джек Сент-Брайд совершил изнасилование. Таким уликам, как ДНК подсудимого, обнаруженная под ногтями Джиллиан Дункан. Таким уликам, как его кровь на ее рубашке. Если мистеру Макфи угодно, пусть объясняет их появление по-своему. Но он не в силах объяснить наличие спермы на бедре у Джиллиан. Если не вступать в половой контакт, подобных следов не оставишь. Согласно показаниям эксперта, шанс, что это был именно подсудимый, чья ДНК в исследуемых локусах совпадает с ДНК, обнаруженной на месте преступления, равен 1:740 000. Это весомый аргумент, дамы и господа! Если откровенно, откуда еще было взяться сперме, если не от мистера Сент-Брайда? — Мэтт повернулся к присяжным. — Улики, — повторил он. — Вы слышали, как мисс Дункан рассказывала о самом жестоком и самом личном событии в своей жизни, хотя ей явно было больно обнажать душу перед чужими людьми, перед вспышками фотокамер и судьей, который придирчив к каждому слову. Вы слышали, как она описала процедуру сбора улик по факту изнасилования — одну из самых неприятных процедур, какие может пережить девушка. Вы слышали показания двух ее подруг, детектива и врача пункта первой помощи, которые в один голос утверждали, что Джиллиан билась в истерике, когда ее нашли. — Мэтт удивленно приподнял брови. — С другой стороны, ни одно слово в показаниях мистера Сент-Брайда не соответствует показаниям других свидетелей по делу. Он привел вполне удобоваримое объяснение синякам и царапине на щеке. Привел вполне удобоваримое объяснение, почему он в ту ночь напился в баре. Привел вполне удобоваримое объяснение, почему оказался в лесу. Но не представил, дамы и господа, ни единого доказательства. Все, что у него есть, — это слова, из которых, выражаясь языком мистера Макфи, картинка не складывается. — Мэтт пристально взглянул на присяжных. — У Джека Сент-Брайда больше причин лгать, чем у кого-либо из присутствующих в этом зале. Потому что ему есть что терять. Он уже сидел в тюрьме и не хочет туда возвращаться. — Прокурор направился к своему столу. — Подсудимый решил пойти напиться. Может быть, это помогло ему забыть моральные принципы и изнасиловать девочку? Возможно. А может, он изнасиловал девочку, потому что жесток по своей природе? Возможно. Это сейчас неважно. Важно лишь то, что он совершил изнасилование. И обвинение, не оставляя ни капли сомнений, доказало это. Мистер Макфи много и красочно говорил о поведении и поступках Джиллиан, потому что не мог сказать вам правду. — Он нагнулся над столом защиты и практически ткнул пальцем в лицо Джека. — А правда заключается в том, что тридцатого апреля двухтысячного года этот человек пошел в лес, набросился на Джиллиан Дункан, сорвал с нее одежду и насильно принудил заняться с ним сексом. Именно этого человека я и прошу вас сегодня признать виновным.

Джека отвели в камеру предварительного заключения ожидать вердикта присяжных. Помощник шерифа, дежуривший сегодня, оказался пожилым мужчиной с седыми кустистыми усами и привычкой насвистывать песенку «Дым лезет тебе в глаза». Он кивнул Джеку, который направлялся в камеру два на два, где, к своему ужасу, чувствовал себя намного уютнее.

Джек снял пиджак и галстук, лег на железную кушетку и закрыл лицо руками. Что изменило признание Кэтрин Марш? Джордан сказал, что все зависит от того, насколько серьезно присяжные воспримут ее слова, хотя самому Джеку слова юной, по-детски влюбленной девочки казались слишком слабым основанием для того, чтобы принять их на веру.

Как только присяжные вынесут вердикт, его отправят в окружную тюрьму в Конкорд. Если ему дадут максимальный срок, он выйдет, когда ему исполнится пятьдесят один год. Волосы его поседеют, тело станет дряблым, а кожа морщинистой. На его руках появятся пигментные пятна — память о бесцельно прошедших годах.

Ему будет не хватать ощущения падающих на лицо снежинок и вкуса ирландского виски. Будет не хватать рисунка на мамином фарфоровом сервизе и роскошной двуспальной кровати. И тонкой оранжевой линии горизонта, из которой на рассвете рождается новый день.