Александр Зиновьев - Желтый дом. Том 1

Давно хочу послать всех на...

Подальше, говоря иначе.

И знаю, не отважусь я

На это мизерное дело.

Да и похабить всех и вся

Порядком, в общем, надоело.

И правил я таких держусь,

Формулировки упрощая:

Кого обидел — не сержусь,

Кому должон — тому прощаю.

И если на твоем пути

Я повстречаюсь ненароком,

Не надо страсти, пропусти,

Я прошмыгну тихонько боком.

И вам, пожалуй, повезло,

Что не был никому помехой.

Я был способен делать зло,

А сотворил — достойно смеха.

И вновь встает, встает она,

Та нерешенная задача.

Я не могу послать вас на.

...А как же поступить иначе?

Очень характерный пример для социальной психологии: надо же кому-то и землю копать, и улицы подметать, и... Говорится это с таким видом, будто всякий волен выбирать себе путь: честные люди выбирают копать землю, а проходимцы — двигать вперед теоретическую физику. И никто почему-то не говорит со вздохом, что кому-то надо же быть министрами, генералами, членами Политбюро. Эти мысли у меня возникли после того, как старая ханжа из нашей спецгруппы, ведающая перепечаткой и правкой рукописей и сверкой цитат, пыталась свалить это дело на меня, а когда это не удалось, закатила мне нотацию о честных тружениках и ловкачах. Конечно, то, чем я занимаюсь, далеко не теоретическая физика, но все равно считка чужой дребедени отныне не мое дело.

Институт на сей раз я покидал методом наглого ухода. На площадке меня остановил Добронравов, попросил подождать, он распишется в книге, ему нужно в городское отделение Общества, а это — нам по пути.

Ты думаешь, я стукач, сказал Добронравов, задумчивым взглядом проводив черные «Чайки». Чушь, я стукач не больше, чем твой друг Учитель. Знаешь, что я такое? Сначала я был русский националист в самом примитивном смысле: русский народ должен жить не хуже грузин, армян, евреев и европейских народов. Потом я понял, что русский народ сам приложил все силы к тому, чтобы жить хуже всех. Он исторически выведен жить по-свински. И я стал русским интернационалистом в следующем смысле: пусть русский народ не в себе растворяет другие народы, а сам растворяется в них, облагораживая своей кровью человечество. Но скоро я понял, что и это — ошибка. Русский народ не может облагородить человечество, он может его только опаскудить, то есть приучить жить и других также по-свински. И моя жизненная доктрина приняла в конце концов такой классически ясный вид: мне на всех и на все начхать. Конечно, если мне представится удобный случай, я, может быть, и выкину хохму. Но это лишь в случае, если. Смотри, что там такое делают?

Я обернулся, куда указывал Добронравов. Рабочие сверлили голову Маркса и ввинчивали в нее острые шипы. Но так, чтобы шипы не были заметны до тех пор, пока о них не уколешься. А если уколешься, чтобы не было понятно, обо что и зачем.

Подвожу итоги своего творчества. Оказывается, я не так уж мало сделал. Двадцать статей для мелких и средних партийных чиновников. Около тридцати малых и довольно больших кусков для речей и книг высоких руководителей. Маленькая заметка под моим именем в захудалом аспирантском сборнике. Большая статья для секторского сборника, которая никогда не будет напечатана. Короче говоря, все продукты моей деятельности для меня, надо признать, потеряны. Но я об этом не жалею. До тех пор, пока можешь безжалостно расставаться с прошлым, имеешь какие-то шансы сделать нечто стоящее в будущем. Я все свои надежды возлагаю на будущее, хотя и не вижу в нем ничего хорошего.

И хватит заниматься критиканством и нытьем. Люди абсолютно все воспринимают в том виде, в каком это соответствует их привычкам, вкусам, уровню интеллекта и интересам. И никогда и ничто — объективно, ибо этого «объективно» вообще нет. И поступают люди сообразно этому своему восприятию, сообразно обстановке и опять-таки своим интересам. Существуют, конечно, какие-то общепринятые оценки поступков как дурных, так и добрых. Но эти оценки формальны или лицемерны. Если поступок ненаказуем ощутимым для данного индивида образом, он всегда найдет ему субъективное оправдание, как бы к нему ни относились другие индивиды. Так что все происходящее нормально. Хотя оно и омерзительно, но оно нормально. И ничего другого нигде и никогда не было и не будет. Надо лишь отбросить иллюзии и перестать страдать из-за омерзительности происходящего. Ибо ты сам есть частица этого. Аминь!