Александр Зиновьев - Желтый дом. Том 1

Повторяю и настаиваю, что главное — поворот мозгов. У нас, например, много пьяниц. Какой вывод делает из этого факта глупый диссидент или не менее глупый иностранный журналист? Общество спивается и спаивается. У нас много недовольных режимом. Опять-таки какой вывод из этого делает глупый иностранный журналист и не менее глупый диссидент? Общество разваливается, доживает последние дни. А между тем общество не разваливается и является довольно трезвым. В чем дело? Просто подход к фактам неверен. Надо в качестве весомого факта брать наши обычные коллективы, в которых мы «работаем», то есть к которым мы прикреплены и в рамках которых мы выступаем в качестве социальных существ. А подавляющее большинство наших коллективов — здоровые, сознательные, трезвые. Реально у нас все отрицательные явления растворены в массе положительных, разобщены. Положительные же сконцентрированы воедино в первичных коллективах, а между коллективами царствует отношение официальной солидарности. Каково положение отрицательных личностей в коллективах и отношение к ним коллектива, вам известно. Вот в чем дело! А стоит недовольным попытаться образовать группы недовольных, как они с необходимостью выбрасываются из первичных коллективов и оказываются вне общества и вне закона. Потому-то тут и возможны ситуации, когда все по отдельности против, а все вместе за.

На нашем институте можно отчетливо проследить весь механизм развития материи. Вот, например, как возник отдел борьбы с антикоммунизмом. Была группа в секторе научного коммунизма. Выступил Генсек с речью по какому-то поводу. Вякнул насчет антикоммунистической истерии где-то на Западе. В сектор выделили две штатные единицы. Группа увеличилась количественно и превысила критические размеры. Ее выделили в особый сектор. Тут, во-первых, произошло превращение количества в качество и, во-вторых, раздвоение единого. Этому раздвоению в секторе предшествовала дикая склока, — пример борьбы противоположностей как движущей силы развития. Потом все пошло как по маслу. Новый сектор возглавила сука Тваржинская (по слухам — в прошлом близкая родственница Дзержинского), которая развила бешеную деятельность. Сектор выпустил три сборника и две монографии. Количественно вырос вдвое. В связи с известными событиями в нем создали группу борьбы с международным сионизмом. Группа скоро выделилась в особый сектор в связи с особой важностью ее проблематики. В оставшемся составе сектора образовался ряд групп — по критике американского антикоммунизма, западноевропейского и т.д. Вскоре создали группу по критике еврокоммунизма, который сочли разновидностью антикоммунизма. И опять-таки пошли ожесточенные склоки, в резуль тате которых сектор распался на два, а каждый из эти двух — в свою очередь на два. В воздухе стала носиться идея отдела. На всех собраниях и заседаниях сука Тваржинская с сообщниками долбила в одну точку: недооцениваем, при пили бдительность, снизили боевитость, либеральничаем и т.п. В итоге произошло взаимное проникновение противоположностей: возник дружный, боевитый, продуктивно работающий отдел. Теперь намечается новый этап в развити Ежов с одним своим собутыльником написал донос остальных своих подчиненных евреев, что они делают уст ки и недооценивают опасности. Евреи-антисемиты совершенно независимо (одновременно) написали донос на Ежова, что он делает уступки и недооценивает, что он якоб намекает им, будто евреи — не такие уж скверные, как изображают. В партбюро создали комиссию расследовать с туацию в секторе. Чем кончится? Создадут новый секто А сука Тваржинская уже носится с идеей института по борьбе с антикоммунизмом. Она полна энтузиазма. Глаза сияют. Седая косичка трясется, как поросячий хвостик. Однажды она поймала меня в коридоре, прижала в угол и стала соблазнять преимуществами ее отдела. Мол, я человек образованный, языки знаю. Мне и карты в руки. Тем более, я в партию собираюсь. Она даст рекомендацию; я был так ошарашен ее натиском, что не успел сообразить, как уклониться. А она решила, что я клюю на ее приманку. Пожала мне руку и скрылась в партбюро, чтобы обратить внимание, заострить вопрос, принять меры... О Господи! Меня рвут на части! Что бы это могло значить?

— Знакомая ситуация, — сказал Он. — Наверняка готовят какую-нибудь пакость. Берегись! Если Тваржинская жмет руку, считай, что она тебя взяла на мушку.