Tarjei Vesaas - Pticy

Сказав это, она быстро погладила его по щеке и сразу ушла уже по-настоящему, быстро, легко — через мгновение она скрылась из виду.

Маттис и не пытался понять свое состояние, он был вознаграж­ден за все, и с лихвой. По счастливому наитию эта девушка сде­лала то, чего не сделали ни Ингер, ни Анна, и потому заняла осо­бое место.

Он долго-долго сидел на камне.

40

И тогда это пришло. Уже другое: молния вспыхнула и раз­решила все его беды. Вдруг все стало ясно. Ясно и трудно.

Он вскочил с плоского камня.

Сверкнула молния. Только теперь в нем самом, сверкнула и все озарила.

Нет! — испуганно подумал он. Я не смогу.

Он уже не помнил о девушке. Его озарило как раз тогда, когда он сидел, наслаждаясь подаренной ею радостью. И это озарение подсказало ему выход — весь план стал ему ясен сразу, от начала до конца.

Мгновенно и жестоко пробился этот план сквозь навалившиеся на Маттиса беды. И Маттис вынужден был безоговорочно принять его и не бояться, хотя внутри у него все дрожало. Теперь он знал, что ему делать, он понял это и покорился.

Пока он сидел на том, освященном девушкой камне, его осени­ло. Вот выход из этой мучительной безнадежности. Хеге, Ёрген, я, думал он. Вальдшнепа с ними не было, он был в другом месте.

Сам того не сознавая, Маттис все еще сидел на камне.

- Это так тяжело,— сказал он громко. Но никто не слышал его. Тяжело быть умным, думал он.

41

План был секретный. Все нужно было делать в строжай­шей тайне. Даже Хеге он не сказал ни слова — она бы тут же вмешалась и воспрепятствовала ему.

Но условия были слишком жесткие, и потому, когда радость озарения уже улеглась, Маттис решил, что имеет право попытать­ся найти более приемлемый выход.

На другой день он выждал, чтобы Ёрген ушел на работу, и тор­жественно явился к Хеге. Она сидела со своими кофтами и что-то мурлыкала себе под нос.

- Что случилось, Маттис? — спросила она, перестав петь.

По Маттису сразу было видно, что речь пойдет о чем-то серьезном.

- Это важно,— сказал он.— Важнее, чем ты думаешь.

- Давай рассказывай,— несколько нетерпеливо сказала Хеге.

Голос Маттиса звучал так, словно у него пересохло в горле.

- Скажи, с кем ты хочешь быть, с Ёргеном или со мной... те­перь.— Он начал с самого трудного.

Больше Хеге не требовалось никаких объяснений. Было похо­же, что и думать ей тоже не требуется.

- Все будет как есть,— твердо сказала она.— Ты сам пони­маешь, с кем я буду... теперь.

- Да, но ведь тогда...— неуверенно сказал Маттис.

И спохватился, он чуть не сболтнул лишнее.

Хеге смотрела на все только с одной стороны:

- Разве ты не понимаешь, что это естественно? Сам подумай.

Он подумал и вынужден был признать, что она права. Но... Ведь все может еще измениться. Он ухватился за эту мысль. Я знаю, может. Кончится, и все. Как у тех, что щипали друг дру­га на поле.

- Хеге, ты уверена, что уже ничего не изменится? — От ее от­вета зависело все.

- Да, уверена, так же как в том, что сижу здесь,— ответила она.— И слава богу.

Маттис потупился.

- Ну что ж...

Хеге знает, что говорит. Голос ее был тверд как камень. Те­перь у Маттиса не осталось никакой надежды вернуть ее себе.

- Это умно и трудно,— сказал он.— И сделать это будет не­легко.

- Что сделать? — спросила Хеге.— Неужели ты думаешь, что мы с Ёргеном не сможем достаточно заработать?

Он онемел. Она ничего не поняла.

- Ты должен радоваться за меня, Маттис.— Эти слова Хеге решили все.

Щелк. Замок закрылся.

- Да... радоваться, — сказал он.

Заперт, говорить больше не о чем.

- Ты хотел сказать еще что-нибудь? — дружелюбно спросила Хеге, потому что Маттис молчал, но не уходил.

Он покачал головой. Хеге ответила ему так ясно, что яснее и быть не может. Значит, все решено. Он должен осуществить свой великий план. Но сначала он постоит тут еще немножко.

42

В сарае вот уже много лет лежали заготовки для весел. Маттис так и не трогал их, он обходился старыми. Теперь он вы­тащил заготовки и начал стругать их рубанком.

Новый план целиком и сразу сложился у него в голове, и эти грубые заготовки были частью единого целого. Как все сошлось! — думал он, чувствуя непонятную слабость: его судьба находилась в руках неведомого.

Ёрген вернулся из леса и увидел, что Маттис корежит рубан­ком дерево. Непривычное зрелище.

- Тебе нужны новые весла?

- Да, я давно собирался их сделать.

- Хочешь опять приняться за перевоз? — спросил Ёрген, не­вольно приблизившись к опасной теме.