Tarjei Vesaas - Pticy

- Ладно, не буду,— сказал он.

Голос у него дрожал.

Тем временем у хозяйки нашлось дело в соседней комнате, и Маттис остался в одиночестве. Когда она вернулась, Маттис так и сидел не шелохнувшись, погруженный в сложные и неприятные мысли, на языке у него вертелся важный вопрос:

- Можно спросить тебя об одной вещи?

Хозяйка кивнула, но не слишком охотно.

- Спросить-то можно. А вот отвечу ли я тебе, это еще неиз­вестно. Может, и не смогу.

Маттис спросил:

- Почему все так, как есть?

Хозяйка покачала головой. И только. Маттис не решился по­вторить свой вопрос. Он терпеливо ждал. С виду терпеливо. Вну­три у него все пылало от нетерпения. Он снова повернулся к ней. Она снова покачала головой.

- Хочешь еще кофе? — спросила она.

Он понимал и в то же время не понимал. Его знобило. Он за­глянул в бездну, полную загадок.

- Да уж конечно,— сказал он про кофе.— Но ведь вальдшнеп все-таки прилетел? — продолжал он, и в его голосе звучало удив­ление.

- Да, над нашим домом мы такого никогда не видали,— быстро сказала хозяйка, обрадовавшись, что может ответить ему.— Посиди минутку,— сказала она и ненадолго вышла, и этот больной вопрос снова ушел в глубину, туда, где он таился всегда.

Время шло. Маттис сидел на кухне.

- Небось, им там жарко,— сказал он хозяйке.

Она стряпала еду и накрывала на стол, ужин был не за го­рами.

- Как думаешь, может, мне пойти на поле?

- Теперь уже поздно. Они скоро вернутся. Да ты не волнуй­ся,—прибавила она, увидев его растерянность.—Им и не понра­вится, если ты сейчас туда явишься.

Голос и выражение лица у нее были властные. Маттис сидел как на иголках, страшась встречи с теми, кто работал. Вот хозяй­ка вышла на крыльцо и кликнула их домой. Теперь ему захоте­лось быть рядом с ними и вместе мыть руки в ручье.

Наконец они пришли. Дверь была распахнута. Они задержа­лись на дворе. Маттис, у которого был острый слух, напряженно ждал, не произнесет ли кто-нибудь из них слова «Дурачок». Так и есть. Это произнес парень. Но в связи с чем, Маттис не уловил. Вот они и в кухне. Маттис извертелся на стуле. Сгорая от стыда, он заставил себя обратиться к хозяину усадьбы:

- Я должен был прийти к вам и прополоть до конца свои гряды, но, понимаешь, меня пригласили выпить кофе.

Хозяин коротко кивнул. Он устал, у него болела спина, и по­тому он был уже не так добр, как утром.

- Твой хвост мы уже давно допололи,— сказал он.— Нельзя же было его так и оставить.

Парень с девушкой прошли мимо Маттиса, словно не видели его, вид у них был смущенный.

- Давай, Маттис, поедим,— все-таки сказал хозяин, переводя разговор на другую тему.

- Поесть-то не мешает,— сказал Маттис. И мысленно содрог­нулся.

Выручили Маттиса за столом все-таки влюбленные. От таких молодых он мог ждать лишь косых взглядов да насмешек, но они были невозмутимы и смотрели на него добрыми глазами. Видно, хозяйка предупредила их на дворе, как им себя вести. Маттису уже случалось сталкиваться с этим. Ну и пусть, говорил он себе, отгоняя все неприятное.

Жаль, молодые устали, и у них уже не хватало сил быть та­кими же влюбленными, как утром. Очень жаль, что так получи­лось, думал Маттис. Ему хотелось поговорить об этом с девуш­кой, пока они ели, сидя друг против друга. Он не спускал с нее глаз. Ее отмытые от земли руки лежали на столе, она притихла.

- Ты устала? — начал он, набравшись храбрости.

Он и не подозревал, что в его голосе звучала нежность, слов­но это спросила мать, все за столом изумленно поглядели на Мат­тиса. Девушка покраснела.

- Да,— быстро и тихо ответила она, услыхав в его голосе только доброту и заботу, которые поразили ее.

Все ждали, что еще скажет Маттис.

- Тогда, значит, влюбленных тоже жалко,— сказал он. В го­лове у него все спуталось, он не мог в этом разобраться. Но гово­рил от чистого сердца.

Все с облегчением рассмеялись и снова принялись за еду. За­смеялся и Маттис. Может, он все-таки не такой уж и глупый? Его смех был похож на ржание, и это развеселило всех. И вдруг стало тихо. Как бывает после сильного грохота. Отчего это? Ни­кто не знал.

Они встали из-за стола. На сегодня работа была закончена, и хозяин спросил влюбленных, не придут ли они и завтра, чтобы помочь ему.

- Конечно, придем,— ответили они и ушли.

Маттис долго смотрел им вслед. Он-то завтра уже не придет и больше не сможет радоваться, глядя на них.

- Ты, верно, не хочешь, чтобы и я пришел завтра? — Маттис заставил себя задать этот вопрос. После сегодняшней работы спра­шивать так было наглостью.