Юли Цее - Темная материя

— Нет, увы. Ни выиграть, ни забыться.

Он тяжело вздыхает. Вплоть до этой секунды Рита была совершенно уверена, что комиссар пришел сюда по ее душу: чтобы вмешиваться, надзирать за ее действиями или хуже того — чтобы ей помогать. Когда он во второй раз вздыхает и нервно оглядывается на глухое постукивание чьих-то костылей, ее уверенность уменьшается. Глядя на Шильфа, можно подумать, что он зашел сюда по своим делам.

— Вы кого-то ищете?

Словно пойманный врасплох, он мотает головой, встает и приосанивается.

— Да нет, — говорит он. — Вероятно, я боюсь, как бы ненароком из-за угла, в убогом халатишке и шлепанцах, навстречу не вышел другой Шильф.

— Уж если мне случится попасть в больницу, — говорит комиссар Скура, — я буду одеваться исключительно в вечернее платье.

— Это каждый так думает, деточка. А как дойдет до дела, все равно превратишься в потрепанное подобие себя самой.

— Да откуда вам-то знать?

— Всезнайство — одно из важных качеств хорошего комиссара.

Рита досадливо фыркает и отправляется к стойке, чтобы заказать себе мертвой птицы на булке. Официанта это не рассмешило, да Рита и не думала шутить.

— Как движется дело? — спрашивает Шильф, когда она подсела к нему за стол.

— Отвратительно. — Булочка разваливается с первого же укуса. — Врачи скорее сдадут родную бабушку, чем своего коллегу. Не исключено, что эта премудрость пришла ко мне от вас. — Рита языком подбирает капнувший на запястье майонез. — Кстати, мы заключили соглашение. О четком разделении объектов расследования. Хотя я это уже спрашивала, но все же: какого черта вы тут делаете?

— А что бы вы делали, если бы узнали, что скоро умрете?

Сэндвич застыл в воздухе.

— Что это вы, Шильф?

— Пытаюсь вести с вами беседу. Не все же время говорить о работе!

Рита уже было набрала воздуху, чтобы ляпнуть что-то в ответ, но передумала и сперва поразмыслила.

— Подыскала бы дом, куда пристроить кошку, — говорит она. — Поехала бы навещать всех, кого люблю.

— И долгое получилось бы путешествие?

— Довольно короткое.

Шильф кивает. У входа нечаянно встретились два посетителя и разговорились. «Нельзя терять надежду, — говорит один. — Ведь надежда, как известно, умирает последней». Оба засмеялись, но тут же умолкли. Они остановились на контактной полоске электрической двери. Створки лихорадочно ездят туда и сюда, открываясь и закрываясь.

— Я бы постаралась найти квартиру на первом этаже, — говорит Рита. — Чтобы был сад. Это я про кошку, — поясняет она.

Сложив пальцы щепоткой, она подбирает с тарелки кусочки индейки, кладет их в рот и глотает не пережевывая. Сейчас она с удовольствием уехала бы домой, задвинула бы занавески на окнах, заткнула бы уши ватой, чтобы не слышать птичьего щебетания. Хорошо бы лежать в постели, гладить кошку, спрашивая себя, почему вовремя не послушалась родителей.

— Больница нехорошо на нас действует, — говорит Шильф, поглядев на ее понурую голову. — Давайте уж лучше поговорим снова о работе.

— Чудно, — соглашается Рита. — А как у вас движется дело?

Когда комиссар протягивает руку, чтобы взять у нее тарелку, она берет вторую половинку булочки и упрямо принимается доедать.

— Как всегда, — говорит Шильф. — Насчет этого я не изменился. Прямо какой-то Сталин от криминалистики!

Рита удивленно поднимает на него взгляд.

— Вашего убийцу велосипедиста я уже отыскал, — говорит комиссар.

Рита чуть было не поперхнулась булочкой. Устремив взгляд на остатки своего скудного обеда, она ждет, когда в ней вспыхнет ярость. Ярость не вспыхивает. Все, что она ощущает, — это усталость, причем беспробудная.

— Я вас предупреждала, — вяло говорит она. — Не встревайте в мои дела.

— Но вы-то пока что с пустыми руками?

— Зато это мои руки!

В доказательство она выставляет перед Шильфом свои ладони, которые, несмотря на величину, имеют красивую форму. Шильф поднимается, запрятывает свой шахматный компьютер и вытаскивает старомодную авторучку, перо которой рвет бумажную салфетку. Он нацарапал на ней свой телефон.

— Мне нужно проверить еще одну детальку. Звоните, если вас интересует результат. А я покуда в лес на прогулку.

В тот самый момент, как комиссар отходит от столика, на пороге появляется Шнурпфейль. Он обводит глазами помещение, высматривая Риту. При появлении полицейского в идеально пригнанной форме за соседними столиками смолкают все разговоры. Шильф прямехонько устремляется ему навстречу. Он выпихивает обермейстера полиции на улицу, тот только беспомощно смотрит на Риту.