Саша Виленский - Тридцать шестой

более известного под прозвищем Доктор Фауст,

рассказанная Иоганном Георгом Бределем

в трактире города Виттенберга

Прошу милостивого господина меня великодушно простить, но я так слышал, вы расспрашивали про доктора Фауста и хотели знать его историю? О, сразу видно благородного человека! Если ваша милость будет столь великодушна и угостит старого Ганса кружечкой пивка — здесь варят отличное пиво! — то я с удовольствием изложу вам все доподлинно и досконально, ибо кому же не знать-то все доподлинно и досконально, как не Иоганну?! Я, ваша милость, восемь лет верой и правдой служил доктору, верой и правдой, как говорится, не за страх, а за совесть.

О, вот и пивко! Рекомендую, ваша милость, очень рекомендую… Ну, как хотите. Ух, хорошо! Такое пиво варят только у нас в Германии, бывал я и в других странах — не то, не то. Что? Ну конечно же! Вы уж простите старика, я все время скачу с одного на другое, а я ж вам обещал рассказать про доктора.

Я, знаете ли, старый солдат. Слышал ли благородный господин о рыцаре Франце фон Зиккингене? Ну как же! Великий был воин, сейчас таких нет. Знаете, из старых времен. Он да знатный Ульрих фон Гуттен, а больше настоящих-то рыцарей у нас и не было. Благороднейшие люди! Поэты, музыканты, философы, величайшего ума были господа, а ведь и бойцы тоже неплохие, уж поверьте мне, старому Иоганну: они оба вояки были хоть куда. В чем в чем, а в этом я понимаю, как-никак — тридцать лет солдатской лямки. Эх! И всё, знаете, как у вас, господ, принято, следили за последними веяниями. Как эта зараза лютеранская появилась — тут же они собрали вокруг себя последователей и бросились воевать с католиками. И ладно бы только за веру — нет, рыцарь Ульрих считал, что настал удачный момент вернуть рыцарству былое величие, встать у руля и устроить из Германии настоящий рай на земле, царство справедливости и… Нет, что вы, ваша милость, я ж как раз о докторе, но если не рассказать все с самого начала, то смысла в этом будет немного.

Вы человек молодой, нетерпеливый, а тут спешить не надо, ибо история доктора Фауста — история поучительная. Мне-то теперь все равно, а вот вам будет интересно. Уж потерпите. А чтоб легче терпеть — не пропустить ли нам еще по кружечке, а? Не возражаете? Вот и славно. Так мы, не торопясь, и побеседуем. Приятно поговорить с образованным человеком, вы уж не чурайтесь меня, старика.

Так вот. Я, конечно, добрый католик, но служил под знаменами Франца фон Зиккингена, ходил с ним и во Франкфурт, и в Трир, и во Францию, где и получил вот этот шрам под глазом, так что не мог я предать своего командира. Мы, немцы, самые лучшие солдаты, потому что беспрекословно слушаемся своих командиров. И будь ты хоть мавр, хоть — тьфу! — иудей (не к ночи будь помянуты), но если твой командир приказал воевать с папистами, значит, с ними надо воевать. И точка.

Досталось нам тогда по первое число. Старина Франц был отличным командиром, но что он мог сделать, когда против него ополчились все князья округи? В общем, загнали нас в ловушку, заперли в замке Ландштуле и осадили по всем правилам осадной науки, будь они неладны.

А надо сказать, незадолго до осады заезжал к рыцарю фон Зиккингену его приятель из Кройцнаха. Высокий, видный мужчина, хорошо одетый, сразу видно — благородный человек, вот прямо как вы, я ж тоже сразу увидел: этот человек — благороднейший, интересуется наукой и искусствами, прямо как рыцари Франц и Ульрих. И щедрый: вон поставил старику Иоганну пивка, славное тут пивко, правда? Но вечереет, холодеет, и я бы посоветовал вашей милости попробовать местную горькую настойку на травах. Нигде вы не найдете такой славной охотничьей настойки, как у нас! Заодно с вами и старик Иоганн погреется, хорошо?

А?! Что я вам говорил?! Лучший напиток Саксонии!

Так вот. Звали этого его приятеля Генрих Корнелиус, но он сам себе прибавил еще одно имя, Агриппа, уж не знаю, зачем ему это было надо. А я тогда был оруженосцем, чистил господину фон Зиккингену доспех, точил меч. О, я прекрасно умею точить мечи! Тут, знаете ли, главное — правильно держать брусок, точно выбрать угол. Тогда и клинок сверкает, и кромка — острая как бритва. А для этого нужен навык и глазомер.

Увидев, как сверкает меч рыцаря фон Зиккингена, Генрих изумился: кто этот искусный мастер? И призвав меня к себе, попросил наточить кинжал, что висел у него на поясе. И когда я на его глазах наточенным клинком разрубил прямо в воздухе подброшенный им платок, то он в благодарность за мое искусство наградил меня целым гульденгрошем!