Эрик Сигал - Сильнодействующее средство

В минуты молчания говорили руки. А когда разговор происходил вслух, то все слова меркли перед выразительностью интонаций.

И поцелуй длился вечность.

Нужно было поставить в известность близких. В первую очередь — Хедер. Поскольку разрушение личности при этом заболевании происходит стремительно, девочке предстояло лишиться отца раньше его физической смерти.

Тони они тоже собирались сказать.

Аня позвонила Лиз, та немедленно примчалась — чтобы «помочь привести дом в порядок».

Пожилая, но все еще энергичная женщина оказалась совершенно незаменимой помощницей для Ани, которой до сих пор не к кому было обратиться за поддержкой.

Именно Лиз настояла на том, чтобы самой сказать обо всем Хедер и Тони. Потом она рассказывала, как поразила ее их реакция. Тони неожиданно разразилась слезами. А Хедер не плакала — она была в шоке.

— Можно мне с ним увидеться? — попросила бывшая жена.

— Не знаю, — честно призналась Лиз. — Думаю, это Ане решать. Но Хедер он сам очень рвется увидеть.

Ласково глядя на свою крестницу, она спросила:

— Заехать за тобой завтра после уроков?

Девочка молча кивнула.

«Уважаемый профессор Куперсмит!

Для меня большая честь получить от вас приглашение к совместной работе. Тема представляется мне чрезвычайно интересной. Разделяю ваш мнение, что в психологическом плане момент для этого исследования выбран весьма удачно.

Меня крайне интересует проблема предотвращения дегенерации клетки — не в целях отсрочки смерти, а для продления жизни.

Этическая сторона проекта не вызывает сомнений, поскольку в случае успеха мы не просто сможем продлить людям жизнь, а замедлить весь процесс старения, так что восьмидесятилетняя мать не будет страдать ни старческим слабоумием, ни физическим бессилием, а сможет вести такую же полноценную жизнь, как нынешние пятидесятилетние.

Журналистам все это кажется недостижимым, но они забывают, что в середине девятнадцатого века средний американец доживал лишь до сорока пяти, а к концу нашего столетия продолжительность жизни составит вдвое больше.

В этом смысле продление детородного возраста у женщин будет вполне в духе нового биологического образа жизни.

Короче говоря, я с удовольствием обговорю с вами условия совместной работы.

Искренне ваш, Сэнди Рейвен, профессор генной инженерии».

Желая всеми способами продлить Адаму жизнь мозга, Аня прочла ему это письмо и даже обсудила с ним кое-какие детали.

— Он не на шутку заинтересовался, — объявила она с деланым оптимизмом. — Такое длинное и вдумчивое письмо!

— И что ты станешь делать? — с горечью спросил Адам. — Напишешь ему, что я скоро выйду в тираж?

Аня выдавила улыбку.

— Что-нибудь придумаю, — ласково сказала она.

Посидев с минуту молча, Адам сказал:

— Аннушка, свяжись с ним, и запускайте проект вдвоем. По крайней мере, работой будешь обеспечена…

У него дрогнул голос.

Реймонд да Коста разбушевался не на шутку.

— Как ты могла со мной так поступить? Неужели я больше не заслуживаю того, чтобы узнать первым?

Никогда еще он так на нее не обижался. И не обрушивал на нее такую канонаду упреков.

— Пап, не сердись, — мягко произнесла Изабель. — Какой смысл было показывать тебе, если я сама не была уверена в своей правоте?

— Хочешь сказать, что я бы все равно ничего не понял!

Изабель оказалась в ловушке. Можно было, конечно, объяснить свои выкладки отцу в доступной ему форме. Но она не захотела, хотя теперь сама не понимала, почему так решила.

Реймонд вдруг сел, уронил голову на стол и зарыдал.

У Изабель сжалось от страха сердце. Возможно, движимая инстинктом самосохранения, она и впрямь обошлась с отцом неоправданно жестоко. Только бы с ним ничего не случилось!

— Пап, прости меня, я виновата. Теперь я понимаю, надо было сначала сказать тебе.

Изабель стояла рядом с отцом, и ей было до отчаяния ясно, что их прежним доверительным отношениям пришел конец.

В этот момент зазвонил телефон. Она сняла трубку.

— Да? — И после паузы: — Я ему сообщила. — Опять пауза. — Конечно, обрадовался. Хорошо, в восемь.

Она положила трубку. Реймонд поднял голову.

— Джерри Прахт? — прорычал он.

Изабель кивнула.

— Заехал по пути на Уимблдон. Пригласил меня на ужин.

— Пацан! Никаких у него шансов на Уимблдоне.

— Он недавно Беккера обыграл.

— У того был грипп. Он играл с температурой тридцать девять. В первом же туре твой Джерри вылетит.