Тони Парсонс - Моя любимая жена

Новизна быстро становится обыденностью.

Билл достал из кармана помятый листок со списком книг, который вдохновлял его больше, чем все шанхайские чудеса. Он улыбнулся.

«Все эти книги листала, пытаясь читать, моя девочка. Моя дочка».

А теперь его дочка сидела на маминых коленях и что-то рисовала цветными карандашами, не очень-то задумываясь, что до земли добрых тридцать пять тысяч футов. Наверное, к этому времени самолет летел над Внутренней Монголией.

— Всё в порядке, босс? — спросил начавший волноваться Тигр.

Китаец знал: у этих одержимых работой европейцев рано или поздно обязательно наступает слом. Кого выбивает из колеи жара, кого перепады давления или неприятности на работе. Но слом настигает всех.

— Угу, — коротко ответил Билл.

Он прочитал весь список и вернулся к началу.

«Дворники» на ветровом стекле машины едва справлялись с потоками «сливового дождя». Туман заставлял Тигра смотреть исключительно на дорогу. И хорошо, иначе бы он заметил слезы на щеках Билла Холдена.

Китайцы делали все, что им заблагорассудится. Это удивляло и сбивало с толку.

До приезда в Шанхай Билл читал о нарушениях прав человека в Китае, об арестах китайских диссидентов и о самосожжении, устроенном активистами движения Фалуньгун. [43] Движение, возникшее в начале 90-х годов прошлого века как разновидность гимнастики цигун. Стремительный рост приверженцев Фалуньгуна и некоторые идеи, проповедуемые его создателем Ли Хунчжи, насторожили китайское руководство, которое объявило это движение сектантским. В 1999 г. Фалуньгун был официально запрещен, а его активисты стали подвергаться гонениям. Но сейчас, когда Билл брел по улицам Старого города, китайцы казались ему самыми свободными людьми в мире. Правда, их свобода имела свою, типично китайскую окраску, и западный мир, скорее всего, приравнял бы такую свободу к анархии.

Стоило Бекки с Холли улететь, и у него, как назло, выдалась свободная суббота. Поток бумажной тягомотины иссяк. Возвращаться в пустую квартиру не хотелось, и Билл просто отправился гулять.

По мостовым катили на мотороллерах китаянки средних лет. На улицах торговали всякой всячиной. Зачастую продавцы ограничивались лишь стульчиком и картонной коробкой, на которой они раскладывали свой товар. Рядом помещались уличные парикмахеры, готовые постричь и побрить любого желающего. С ними соседствовал стенд торговца очками, едва ли слышавшего о специализированном оптометрическом оборудовании. Лачужка, где находился «парикмахерский салон», была уже уровнем повыше. На ярко-розовой стене заведения красовался прейскурант, заманивавший низкими ценами. Заметив Билла, двое молоденьких парикмахерш помахали ему руками, зазывая к себе.

Билл покачал головой. Одна из девушек притворно надула губы, а вторая тут же нашла новый объект внимания. Поскольку Билл теперь сам был одинок, раздосадованная девушка вызвала в нем больше симпатии. Он глядел на нее, пока не ударился ногой о припаркованную возле тротуара машину.

Это оказался «мини-купер» с нарисованным на крыше китайским флагом.

Из машины вышла Цзинь-Цзинь Ли. Как уже понял Билл, у китаянки было два вида причесок. Когда она куда-то отправлялась с лысеющим китайцем, которого называла своим мужем, ее волосы ниспадали на плечи. В остальное время Цзинь-Цзинь стягивала их в пучок. Сегодня у нее была как раз такая прическа, и черный «конский хвост» торчал из-под желтой бейсболки с надписью «Лос-Анджелес лейкерс». [44] Команда Национальной баскетбольной ассоциации США. Эта прическа больше нравилась Биллу, поскольку открывала лицо женщины. Привлекательной женщины с проблемной кожей.

Уже потом, когда Билл увидел, как тщательно Цзинь-Цзинь ухаживает за своей кожей, сколько у ней лосьонов, кремов, масок и мыла особых сортов, он понял, что проблемная кожа являлась проявлением внутренних переживаний. Еще через какое-то время он перестал думать об этом. Он принимал Цзинь-Цзинь такой, какая она есть, считая ее красивой. Но в ту субботу, случайно встретив ее в Старом городе, он подумал, что такие проблемы с кожей лица свойственны скорее девочкам-подросткам.

— Какая встреча! — воскликнула Цзинь-Цзинь. — Вы отважились забрести в Старый город. В прежние времена иностранцы не осмеливались здесь появляться. Они просто боялись этого места.

Цзинь-Цзинь надвинула бейсболку почти на глаза. Интересно, знала ли она что-нибудь об этой знаменитой баскетбольной команде?