Мария Спивак - Черная магия с полным ее разоблачением

Еще бы не потрясающе, когда Протопопов с новой силой для любимой Таточки расстарался. В компенсацию, я так понимаю, за свою «прелестную» выходку между поездками. Выступил он, конечно, гениально. Затеял уходить от жены — сам, между прочим, добровольно, никто не принуждал, с младенцами к горлу не подступался. Жена, к крайнему протопоповскому недоумению, не закричала: как прикажете, мой господин, и не уползла под корягу, а наоборот, активно заявила протест. Уж не знаю, что вытворила, уксус пила или вены резала, Татка умолчала, но Протопопов жутко разобиделся на судьбу и немедленно выместил все на Татке. И ответственность попытался перевалить на нее же.

— Почему, — говорит, — мы с тобой решили так поступить? Ведь это чудовищно больно!

Да неужели? А раньше, до эксперимента, ты не догадывался?

Опять же — «мы с тобой»! Татка не нашлась, что ответить. А он от ее молчания только раскочегарился:

— Все было волшебно, а превратилось в кошмар! Я чувствую, что готов идти по трупам! Не хочу! Из-за любви к тебе я стал аморальным! Видела бы ты глаза моей жены!

Да она в такие глаза весь прошлый год смотрела — в зеркале. И что?

Интересно, а до объявления об уходе он не знал, что изменяет жене? Я сразу вспомнила, как Иван на Лео бочки катил: та тоже крайне разрушительно влияла на его нравственность. Странная она у мужиков: вранье и двойную жизнь допускает, а честности почему-то не терпит. Но самое противное — можете меня расстрелять, я на сто процентов уверена — если б разрыв с женой каким-нибудь образом привел к ее исчезновению из его гигантской квартиры, и туда можно было бы привести Татку, Протопопов иначе смотрел бы на вопросы морали. Хоть он последнее время и заливал, что материальное потеряло для него всякое значение, он полностью изменился и понял, что в жизни истинно ценно, но… черного колдуна — Татка мне поведала про фокус с цветком — не отмоешь добела.

Ведь в реальности ситуация какая? Протопопову с Таткиным сыном и свекром не больно охота боками тереться. Значит, хотя бы на первое время надо снимать квартиру. А он этого в жизни выше крыши нахлебался. Небось, как представит, что придется из своих хорóм черт-те куда с собакой переселяться, так ему дурно-то и становится. И жаба, не сомневаюсь, душит: как? Все, что нажито непосильным трудом, жене оставлять? Да еще потом на два фронта горбатиться? Процесс накоплений заново начинать? Что называется, слуга покорный.

В общем, зуб даю: если б не это, никакие скорбные глаза его бы не остановили. Кстати, о глазах: у самого Протопопова, если ему хорошо, и он в тонусе, они светятся фонарями. На отдыхе я это очень хорошо отследила. Зато в Москве все иначе — тоже наблюдала не раз, когда он при мне к Татке приезжал. Входит в квартиру дряхленьким дедушкой: серый, понурый, тусклый. А потом, через час-полтора, глядишь, энергией напитался, ожил. Взгляд заиграл, харизма, какая ни есть, на место приладилась — можно общаться. Так вот: пусть мне не рассказывают, что его «московская версия» без участия жены создавалась. Неладно что-то в датском королевстве — не только бабе Нюре, всякому ясно видно. И понятно, что Протопопову давно хотелось какого-нибудь переворота, а Татка оказалась великолепным поводом. Предпосылкой к созданию революционной ситуации. Как же: великая любовь! Где тут по-старому — нельзя. Ни верхам, ни низам.

Кризис пятидесятилетних — проблема известная. Но, даже если отключиться от чисто физиологических заморочек «последнего понедельника», в таком возрасте, если мужчина хоть в чем-то собой недоволен, он с особенной остротой мечтает о другой жизни. Естественно: самому измениться трудно, почти невозможно, да и лень на старости лет; куда проще поменять все вокруг. Хорошо еще найти такое окружение, чтобы смотрело на тебя снизу вверх — и мир, наконец, оценит, до какой степени ты мудёр.

Ну, с последним Протопопову не повезло, а в остальном, мне кажется, типичный случай. Рабочие его заслуги все в прошлом; сейчас он пожинает плоды и почивает на лаврах. Но в памяти-то сидит воспоминание о временах, когда его считали подающим надежды ученым! А люди в нем видят одно богатство. Которое мало ли откуда взялось. Таблички нет, что умом заработано. Может, нахапано — это гораздо чаще встречается. Собственно, по протопоповскому стремлению к символам успеха скорее так и подумаешь. Это ж не человек, а коллаж из престижных марок и занятий, правда, довольно удачно составленный. Татка давным-давно говорила: