Сергей Обломов - Медный кувшин старика Хоттабыча

— Я подожду, — сказал Хоттабыч. — Я дам тебе еще отсрочку, потому что, если ты сотворишь мне свободное тело, я останусь жить. Но у меня есть всего один час — этот час. И сколько земных часов он продлится — зависит только от тебя. Если каждый этот час ты сумеешь наполнить — он превратится в новый, и так — до тысячи и одного, пока пустота не отступит.

— Ладно, ладно — не гунди. Я все понял. Денься куда-нибудь, не маячь, — быстро проговорил Джинн, чувствуя в себе неожиданную мощь вдохновения, как будто что-то новое открылось в нем — чему-то новому. И что в силах его теперь самому творить чудеса.

— Никуда я не денусь, — сказал важно Хоттабыч, — буду торчать молча здесь, возле тебя, немым укором.

И с этими словами он исчез. А на его месте появились тяжелые напольные песочные часы высотой в человеческой рост, внутри которых тысячи золотых песчинок тонкой струйкой падений-мгновений обозначили реку времени.

— Круто, однако, ты торчишь, — заметил Джинн и повернулся к компьютеру.

Первым чудом нового Джинна было то, что Этна не приняла его за психа. И даже более того — как-то подозрительно легко поверила в Хоттабыча, сообщив, что, если им удастся вместе создать для него информационную форму — иноформу, это непонятным образом снимет с нее информационное заклятье и решит все ее сегодняшние проблемы. При этом ссылалась на какие-то древние сказания и утверждала, что именно они, мужчина и женщина с разных сторон Земли, могут выполнить какую-то исключительную миссию через древний дух, рожденный заново словом.

Джинн обратился к песочным часам:

— Хоттабыч…

— Да, — сказал Хоттабыч, не меняя облика часов.

— Есть там еще какие-нибудь условия? Ну, чтобы тебя заново родить? Мальчик с девочкой — понятно, код и информационный материал — тоже понятно. Еще нужно что-нибудь?

— Я должен быть рожден от встречи, — сказал туманно и задумчиво Хоттабыч, очевидно сверяясь по каким-то книгам. — Так записано. Встреча временных половинок составит целое время и победит пустоту. Эта встреча — в пустыне, среди ничего — должна длиться сорок дней и один день, и еще половину дня, и еще одну шестую часть дня, и еще один час.

— Ладно, ладно. Я все понял. Организация пустыни и встречи — это по твоей части. Только учти, у меня нет загранпаспорта. А с Соломоном мы сами разберемся. Не боись.

Он встал и подошел к окну.

— Эх, жалко, на ковре-самолете не удалось полетать! — сказал он, глядя задумчиво в небо.

— Возьми, — сказал Хоттабыч, протягивая ему серебряную бутылочку с черной жидкостью внутри, — это вода пустыни. Живая и мертвая. Выпей.

— Это зачем? — спросил с подозрением Джинн.

— Поможет, — уклончиво ответил Хоттабыч.

— Ладно, только сигарету выкурю…

— Потом выкуришь. Выпей…

Джинн взял у Хоттабыча сосуд и осторожно понюхал жидкость. Жидкость пахла мухоморами, поганками и прелыми травами.

«Любовь побеждает смерть, — подумал он. — Вот хорек!»

И сделал большой, полный горечи глоток. Бояться ему было больше нечего.

Краткое содержание пятнадцатой главы

Джинн ожидает наступления утра, пытаясь побороть бессонницу. Наконец утро приходит, и с ним Хоттабыч. Хоттабыч все выяснил про Соломона, тот вновь посетил сей мир и приумножил богатства, но лишен мудрости, жен и любви. Хоттабыч видел его и знает его имя, которое он называет Джинну. Цель нового Соломона — интернировать граждан Земли в единый идеальный мир, где каждый налогоплательщик будет под незримым виртуальным контролем, переходящим по необходимости в физический. Сам идеальный мир является некой надстроенной над физическим конусовидной башней, лестницы которой ведут, однако, вверх не в небо, а лишь к вершине башни, которая есть сам новый Соломон, который есть ворота земли и неба, мимо которых всякая связь между последними невозможна. Исключительность такого положения делает пограничного Ново-Соломона Главным Таможенником Верхнего мира, со всеми вытекающими привилегиями, и дает возможность безраздельной земной коррупции Нижним мирам, обеспечившим Ново-Соломону столь высокое положение. Задача Ново-Соломона похожа на задачу древних вавилонских строителей, с той лишь разницей, что те начинали в одном языке, а потом распались на разные вместе с башней, а Ново-Соломон начинает на разных языках, которые необходимо свести воедино: без уничтожения языковых барьеров ни одно мировое господство невозможно, это подтверждает и исторический опыт. Заточенный когда-то Хоттабыч оказывается чуть ли не единственным сохранившимся джинном и теперь призван сыграть роль всемирного межъязыкового пропускного пункта — этим объясняется его появление в Интернете после трех тысяч лет хранения в кувшине. Бессознательно ведомый партизанскими провиденциальными силами. Джинн, единственный из пользователей Интернета, находившийся в полосе полусна в момент постепенного вывода Хоттабыча из полунебытия, как бы случайно выкрал его из рук Ново-Соломона. Его слабость и малодушие, помешавшие на всю катушку использовать могучую силу Хоттабыча для личного обогащения, привели к невозможности адекватных действий со стороны сил Ново-Соломона, привыкших использовать этот путь как наиболее эффективный. Потеряв Хоттабыча с радаров всемирности, диспетчеры Нижнего мира днем и ночью ждали, когда вспыхнет где-нибудь новая звезда успешности, богатства и счастья, чтобы по этой вспышке вычислить пропавшего эфрита. В силу бюрократической разобщенности разных миров, сам Хоттабыч, обивавший пороги в параллельных поисках Соломона, оставался для них долгое время невидим. Однако теперь, когда он сам явился, ему уготовили рабскую судьбу кирпича новой башни. Отпущенный попрощаться с Джинном, Хоттабыч угрожает его земной жизни, однако Джинн предлагает ему вернуться в Интернет свободным сайтом и таким образом навсегда избавиться от опеки Ново-Соломона, заодно лишив последнего претензий на мировое господство. В этом помогает ему далекая возлюбленная, сумевшая самостоятельно сбежать от чар Кащея, который и есть Ново-Соломон .