Надежда Васильева - Под созвездием Кассиопея

У острова, выпустив компанию на долгожданный берег делать шашлык, они с Валеркой долго прибирались в каюте, тщательно намывая все углы. И только потом завалились спать. Отключились на целых десять часов. Если бы кто видел их в спальных отсеках в тот момент, не удивился бы, узнав, что эти места под палубой яхтсмены называют «гробами».

На обратном пути обошлось без приключений. Попутный ветер лихо подгонял яхту, которая неслась под хорошим креном. Но никому теперь и в голову не приходило делать команде какие-либо замечания. Девицы лежали в каюте пластом, боясь поднять головы от дивана. Мужики, все как один, обитали наверху. Те двое, что помоложе, мирно беседовали с Валеркой, помогая ему по надобности подтягивать шкоты. Старшой сидел рядом с Александром у румпеля. Лицо пожилого человека на первый взгляд было спокойным. А вот в глазах творилось такое!.. Словно шторм, начавшийся на стыке неба и воды, перенес всю свою смуту в его душу. И буйство этой внутренней стихии не утихало, а наращивало баллы.

Привычки совать нос в чужие дела за Александром не водилось. Спросят — ответит: коротко, просто, открыто. А потому разговор завязался не сразу.

— Смотри-ка, домой, как на крыльях, летит! — неизвестно к кому обращаясь, кивнул на грот Старшой. — Будто живая. Так чувства и играют.

Александр тоже взглянул на парус. В глазах вышитой на парусе женщины, и правда, светилась улыбка.

— Кто вышивал-то? Жена?

— Нет, — почему-то вдруг смутился Александр, — сестренка младшая.

— Значит, не женат?

— Некогда было. Яхту десять лет строил.

— Сам, что ли? — искренне удивился Старшой, и в его взгляде впервые за все эти дни появился какой-то живой интерес.

— Сам, — впервые улыбнулся Александр. — Каждая рейка, каждая гайка через вот эти руки прошла. Иногда кажется, что прирос к ней не только душой, но и телом. Помните тот момент, когда во время шторма под килем заскрежетали камни? Мне будто в позвоночник железный клин вбили. А когда затрещали паруса, задыхаться стал. Вот как это все объяснить?

— Да-а-а! — покачал головой Старшой, не отводя глаз от «Кассиопеи». — В каюте и то жутко было, представляю, что творилось наверху! — Некоторое время он молчал, словно раздумывал, стоит ли ему открывать незнакомому парню свою загнанную душу. — Счастливый ты! Такое чудо сотворить! — Говорил медленно, взвешивая каждое слово, словно вынимал из душевного кладезя не слова, а слитки золота. — А, знаешь, я мог бы купить десяток таких яхт, как твоя. Только радости у меня в жизни от этого не прибавилось бы.

Он закурил и замолчал. Пауза затягивалась.

— Делать деньги не каждый умеет! — глядя куда-то поверх мачты, тихо произнес Александр. — На это тоже особый дар нужен.

— Лукавишь! — жестко прищурился мужчина.

— Ну что вы! — впервые прямо взглянул в глаза собеседнику

Александр. — Я вполне серьезно. Лично мне это не дано.

— Потому что тебе этого не надо! — Слова у Старшого вырывались из души с какой-то болью, словно обросли щупальцами метастаз, которые приходилось обрезать острой интонацией хрипловатого от волнения голоса. И от этого разговор стал приобретать какую-то натянутость.

— То есть как? Лишние средства не помешали бы! Чтобы скопить деньги на стройматериалы, я ведь первое судно на продажу сделал. И знаете, завалили заказами.

— Ну, вот и ковал бы деньги! — усмехнулся Старшой.

— Вы правы, не моя стихия! — признался Александр.

— А работаешь кем?

— Машинистом котельных установок высокого давления.

Работа сезонная. С середины октября до конца апреля. Самое то.

— А корпус клеил кто? Тоже сам?

Александр кивнул. А самого так и распирало от гордости. Вспомнил, как дотошно подбирал тонкие рейки для обшивки: упаси Бог от чернинки, трещинки или другого какого древесного изъяна!

— Ну а дизайн иллюминаторов кто помогал разрабатывать?

— Да кто ж еще?! День и ночь прикидывал, и так и сяк. Сколько бумаги на чертежи перевел.

— Да ты, смотрю, и впрямь, мастер! — с неподдельным восхищением произнес Старшой.

Похвалу Александр принял. Иллюминаторы, и впрямь, смотрелись классно. Ближе к носовому отсеку продолговатые окна сужались подобно уголкам человеческих глаз. Окна каюты располагалась не под прямым углом, а со скосом в сорок пять градусов. Издали казалось, что «глаза» яхты лукаво прищурены.

— А вот мачтой недоволен, — посетовал Александр. — Тяжеловата. Сварил для пробы, да так и не успел заменить. Уж больно не терпелось поставить «Кассиопею» на воду!