Георгий Кублицкий - Три нью-йоркских осени

Третий и четвертый раунды «великих дебатов» по остроте несколько превзошли первые два, но спор вертелся вокруг все тех же вопросов о престиже и будущем страны.

Кстати, «секунданты» Никсона обвинили Кеннеди в нарушении джентльменского соглашения. Ведь договорились же, что будут серые костюмы! Никсон так и облачился и поэтому терялся на фоне занавеса. А Кеннеди надел темно-синий костюм, сразу получив сильнейшее преимущество над противником!

Эти «великие портняжные дебаты» вообще заставили задуматься, в какой мере диспуты по телевидению помогают правильно оценить кандидатов. Ведь тут, пожалуй, главную роль играют чисто актерские данные. Даже во время знаменитых «великих дебатов», состоявшихся век назад, внешне победа осталась не за нескладным, медлительным Авраамом Линкольном, у которого к тому же был несколько скрипучий голос, а за медоточивым говоруном Стивеном Дугласом.

Сравнивая шансы на победу перед телекамерой некоторых бывших президентов Соединенных Штатов, знатоки приходили к выводу, что вспыльчивый Джексон легко бы потерял равновесие и сгоряча наговорил бы разных неосторожных вещей. Вашингтон не имел бы успеха, поскольку он медленно думал, взвешивая каждое слово, а Вильсон ни за что не уложился бы в отведенное время из-за своей любви к подробному разъяснению каждой мелочи. Выиграть в глазах зрителей мог бы лишь Клей, который обладал талантом прирожденного актера, и, возможно, Франклин Рузвельт, остроумный, уверенный в себе, обладавший превосходной дикцией.

А «великие дебаты» между Кеннеди и Никсоном заставили только лишний раз вспомнить эзоповскую басню о горе, родившей мышь.

До выборов осталось около месяца, и в Нью-Йорке с удивительной быстротой, несвойственной этим животным, стали размножаться ослы и слоны. Они лягались, они размахивали хоботами на газетных страницах, они заполонили магазинные витрины.

Слон — старинная эмблема республиканцев. Демократы выбрали осла. Кажется, прообразом эмблемы послужило не мирное домашнее животное, известное выносливостью и упрямством, но дикий быстроногий осел.

Когда-то был еще лось. Его избрала своей эмблемой прогрессивная партия, основанная Теодором Рузвельтом. Членов этой партии называли американскими лосями. Но лось свалился под ударами ослиных копыт и был окончательно растоптан слоном. Никакие лоси, куницы, бобры и прочие представители животного мира не выдерживают борьбы с двумя фаворитами. В лучшем случае малые партии — это их общепринятое название — могут лишь поддержать слоновьего кандидата или оттянуть часть голосов, на которые сильно рассчитывал осел.

Слонов в Америке маловато, ослов — сколько угодно. Живого слона, как я уже говорил, для сплочения республиканских рядов привели из зоопарка прямо в зал заседания Национального конвента, где четвероногое под восторженный рев двуногих важно проследовало к президиуму. Живых же ослов приверженцы демократов приводили почти на каждую встречу с кандидатами своей партии. Снимки Кеннеди и Джонсона, дружески обвивавших шею осликов, пестрели тут и там. Я жалел, что партии не поменялись эмблемами. Мне лично больше хотелось видеть в обнимку с ослом г-на Никсона…

Легко приноровилась к общественным потребностям торговля. Универмаг «Сакс-34» открыл продажу темных носков с белым ослиным профилем и с белой слоновьей тушей. Тем самым значительно облегчилось определение политических симпатий джентльменов, имеющих устойчивую привычку класть ноги на стол. Носками торговали на самом бойком месте — при входе в магазин.

— Вам пора включиться в кампанию! — возглашал продавец. — Покажите всем ваш партийный символ! Если вы еще не сделали выбор, покупайте сразу две пары и носите по одному носку из каждой пары! Слон на правой, осел на левой, если вы думаете, что впоследствии все же склонитесь к республиканцам!

Прямо на улицах продавались недорогие предвыборные галстуки с набивным рисунком. На галстуке оо слоном, стоящим на задних ногах, как в цирке у Дурова, было написано: «Никсона — в президенты!» «Кеннеди — в президенты!» — надрывался на другом галстуке осел в цилиндре «дяди Сэма».

Как-то я пошел в знаменитый мюзик-холл «Радио-сити». В полутьме — звуки великолепного электрооргана, заполняющие весь огромный зал. Но вот открывается занавес. Звучит «Янки Дудль». Вспыхивают огненные буквы; «Как его имя?» Чье имя? Да будущего президента, конечно!