Георгий Кублицкий - Три нью-йоркских осени

Республиканский конвент в Чикаго сопровождался шумными торжествами с участием живого слона. Ожидалась потасовка из-за двух главных соперников — Нельсона Рокфеллера и Ричарда Никсона. Но перед съездом соперники по настоянию партийных боссов тайно встретились и о чем-то говорили всю ночь. Наутро будущие участники конвента узнали, что отныне они страстно хотят видеть в Белом доме не «Рокки», а «Дика».

Дело было вовсе не в уступчивости Рокки. Просто короли «большого бизнеса» побоялись, как бы Рокки не сделал Белый дом филиалом своей могущественной «империи Рокфеллеров» в ущерб всем конкурентам. Дик-президент устраивал их больше. Кэбот Лодж, ветеран «холодной войны», был признан подходящим для поста вице-президента.

На конвенте демократов, открывшемся в спортивном зале Лос-Анжелоса, наиболее сильными претендентами были Джон Кеннеди и Линдон Джонсон. Джонсона знали лучше, нежели Кеннеди. Его считали достаточно искушенным политиком. Как лидер демократического большинства в сенате, Джонсон пользовался большим влиянием в правительственных и деловых кругах.

Он родился на ранчо в Техасе, в семье коренных жителей этого южного штата, по традиции добивавшихся выборных должностей из поколения в поколение. После окончания учительского колледжа молодой Джонсон два года преподавал в школе. Потом и он «вступил на тропу политики», став секретарем техасского конгрессмена-республиканца. В 1937 году Джонсона выбрали от демократов в палату представителей конгресса, а двенадцать лет спустя — в сенат.

Перед национальным конвентом демократической партии он предстал в расцвете сил и опыта. Ему было 52 года. Его состояние оценивалось в сравнительно крупную сумму. Джонсону принадлежало богатое ранчо и доходная радиостанция. В родном штате сенатора поддерживали не только миллионеры-нефтепромышленники, но также полунищие негры и мексиканцы, поскольку в их представлении он был человеком, который в отличие от большинства влиятельных южан выступает против сегрегации.

Кто знает, о чем говорили боссы демократов на закрытых совещаниях во время конвента: «накуренные комнаты» умеют хранить тайны. Но, как предполагали позднее, боссы, видимо, нашли, что у Линдона Джонсона все же меньше шансов на победу, чем у Кеннеди. Джонсон — южанин, и уже одно это может отпугнуть от него небелых избирателей. Он не популярен среди профсоюзных деятелей, которые хорошо запомнили, что некогда техасский конгрессмен подал голос за принятие печально известного антирабочего закона Тафта — Хартли. Возможно, отмечалась некоторая односторонность его симпатий в области «большого бизнеса»: он якобы слишком близко принимал к сердцу интересы влиятельных земляков из техасских нефтяных монополий.

Во всяком случае, на конвенте демократов Кеннеди получил более сильную поддержку и собрал больше голосов, чем Джонсон. По традиции кандидат в президенты сам намечает кандидата в вице-президенты. Кеннеди обратился к своему менее удачливому сопернику. Тот принял предложение. Это удивило многих. Джонсон отвечал им вопросом на вопрос: «Когда Кеннеди попросил меня баллотироваться вместе с ним — что я должен был делать? Сказать «нет» и поехать дуться в Техас?»

После пышных церемоний конвенты демократов и республиканцев номинировали, то есть утвердили, своих кандидатов.

Началась борьба за Белый дом.

Обычно возбуждение, царящее на конвентах, вскоре выплескивается из залов на улицы. В предвыборном карнавале обе партии спешат взбудоражить умы, завертеть, закружить обывателя, заворожить обаятельным обликом своих кандидатов, чтобы в конце концов склонить его в свою пользу.

Но в год президентских выборов выдалась особая осень. Все понимали, что на Генеральной Ассамблее ООН происходит нечто куда более важное, нежели предвыборная двухпартийная дуэль с пистолетами-хлопушками.

«Нью-Йорк миррор» образно представила это так. Вся первая страница газеты посвящена схваткам на берегу Ист-ривер. Двое рассерженных мальчуганов тщетно стараются втиснуться туда же. Мрачноватый, с утиным носом и тяжелым подбородком, размахивает микрофоном, другой, вихрастый, зажал подмышкой телевизор с надписью по экрану: «Великие дебаты».

«Великие дебаты» — это давно объявленные диспуты в телевизионных студиях, словесные поединки между кандидатами, которые должны показать, чего каждый из них будет добиваться, если его изберут президентом.