Георгий Кублицкий - Три нью-йоркских осени

В Соединенных Штатах часто говорят, что профсоюзам недостает боевого духа, страстности, ясности цели. Но, повторяю, это верно главным образом в отношении профсоюзных вожаков. Они оказались не по ту сторону баррикад. Эти люди стараются не развивать, а подрывать боевые традиции американского рабочего класса. Им приходится бороться с активностью рядовых членов профсоюза.

Жизнь никак не подчиняется теориям «одной лодки». С классовым миром что-то не получается: гребцы бросают весла куда чаще, чем хотелось бы рулевым. В 1963 году по Соединенным Штатам было зарегистрировано 3400 забастовок.

Любопытно, что среди бастовавших оказались те, кто особенно усердно проповедовал классовый мир: журналисты крупнейших нью-йоркских газет…

Человеку, недавно перенесшему инфаркт, не следует покупать воскресное издание газеты «Нью-Йорк таймс».

Вообще-то говоря, при сердечно-сосудистых заболеваниях особенно противопоказана «Дейли ньюс», где на первой странице крупные снимки жертв очередного зверского убийства или автомобильной катастрофы. Но поскольку воскресный выпуск «Нью-Йорк таймс» весит несколько фунтов и топорщится громоздкой кипой, сердечно-больные вправе остерегаться и его, как чисто физической нагрузки.

Обычно я покупаю газету не в холле гостиницы, а в киоске на ближайшем углу, где у меня давняя дружба с продавцом. Газетные киоски даже на Бродвее — это разномастные, но чаще зеленые неуклюжие ящики-норы, не застекленные, без прилавков. Кипы газет и журналов лежат на подставках, а то и прямо на тротуаре, придавленные сверху кирпичом или куском железа. В непогоду продавец пляшет вокруг них, отсчитывая сдачу и бормоча каждому покупателю: «Благодарю вас, сэр».

Уродливые ларьки торчат у подножия великолепных небоскребов по той же причине, которая сохраняет Нью-Йорку допотопное метро: зеленые ящики приносят доход без затраты лишних долларов на их переделку, пусть же остаются такими, какими сляпаны.

Итак, дружбы ради я лишний квартал тащу кипу «Нью-Йорк таймс» в свой «Тюдор», где в холле гостиничный продавец газет провожает меня презрительно-отчужденным взглядом.

В моей маленькой комнатке (восемь долларов в сутки) вместо письменного стола стоит крохотный комодик с откидной доской секретера. Просто стыдно вносить солидную респектабельную газету в такую тесноту! Охапка воскресного выпуска «Нью-Йорк таймс», распавшись на десять отдельных изданий — секций, быстро устилает пол, занимает стул, кровать. Еще бы — 492 страницы!

Тут есть все — от советов картежникам, увлекающимся игрой в бридж, до обзоров важнейших международных событий за неделю. Для биржевика — тридцать страниц с курсами акций; домашней хозяйке — советы по воспитанию кошек и уходу за кактусами; на любителя поэзии строго смотрит с полосы объявлений Евгений Евтушенко, сборник избранных стихов которого издан в Нью-Йорке; фотографии в хорошо иллюстрированном приложении журнального типа покажут вам внутреннее убранство нового отеля «Американа», обыск торговца наркотиками, Аденауэра на богослужении…

«Таймс» — так сокращенно именуют газету — выделяется из множества американских изданий. Это влиятельная газета с репутацией неофициального официоза, в выступлениях которой чувствуется хорошая осведомленность как в делах Уолл-стрита, так и в политике Белого дома. Она не печатает комиксы и не употребляет «дров» — жирного афишного шрифта для заголовков, как можно крепче бьющих по нервам читателя.

При мне в Нью-Йорке взорвался котел кафетерия на телефонной станции. «Дейли ньюс» во всю первую полосу напечатала всего одно слово: «Кто?» Вторую, третью и часть седьмой страницы занимали снимки погибших при взрыве, которых пока не удалось опознать. И своим «Кто?», напечатанным черными афишными буквами, газета как бы спрашивала: кто эти люди? Всмотритесь — может, это ваши родственники или знакомые? Взгляните, скорее взгляните!

«Нью-Йорк таймс» чужда подобной дешевой сенсационности. Она просто сообщила, где произошел взрыв, сколько человек погибло, сколько погибших опознано и что делается для того, чтобы опознать остальных.

Возле названия газеты — девиз объективности и беспристрастности: «Вся информация, пригодная для опубликования». И «Таймс» действительно печатает, например, тексты важнейших советских заявлений и выступлений. Но как они комментируются!

Впрочем, политическая физиономия «Нью-Йорк таймс», известной давними связями с семейством Морганов, знакома советскому читателю. Ведь именно эта газета в первые послереволюционные годы 91 раз «свергала» советскую власть, дважды «сжигала» Москву и с помощью скорострельных перьев собственных корреспондентов помогла Колчаку и Деникину «взять в плен» в четыре раза больше красноармейцев, чем их вообще было в Красной Армии. Она же утверждала позднее, что пятилетки — блеф, что коллективизация позорно провалилась, что русские не способны противостоять гитлеровцам. Она же, взявшись защищать политику «с позиции силы», годами коснела «все в той же позиции».