Георгий Кублицкий: Три нью-йоркских осени

— И русские блюда?

— О, конечно, конечно! Раз в неделю бывает котлета по-киевски!

Нас спускали затем в подвальные этажи, где магазин сувениров предлагал выбор, подобный которому увидит разве что кругосветный путешественник. Тут продавались деревянные красные лошадки кустарей шведской провинции Даларна, черные фигурки музыкантов из Судана, глиняные медальоны Нефертити, изготовленные каирскими мастерами, чеканные кувшинчики из Багдада, датские игрушечные гвардейцы в шапках из нейлонового медвежьего меха и множество других диковинок. Но наших матрешек среди этого богатства не было: не завезли.

Мы присаживались на минуту в обитые голубой кожей кресла Совета Безопасности. Нам показывали другие кресла в других залах, где обычно восседают Влиятельные Особы и даже Весьма Высокопоставленные Особы, имена коих произносились с почтением в голосе. Но чем дальше продолжалась экскурсия, тем все более охватывало меня странное ощущение, будто ходим мы не по штаб-квартире всемирной организации, занятой наиважнейшими делами современности, а по великолепно обставленному музею.

Такое ощущение возникало, вероятно, не только потому, что еще пустовали все эти залы и коридоры, но и потому, что уж очень подчеркнуто-бесстрастной была речь нашего гида и текла она большей частью как бы по мелким протокам, в стороне от главного русла.

Мы узнали, что прежде, давным-давно, то место, по которому мы ходим, называлось Бухтой черепах и что именно здесь стояла ферма двух англичан, Холмса и Холла, занимавшихся выращиванием табака. Мы узнали также, что в годы войны за независимость как раз напротив нынешнего входа для экскурсантов был повешен доблестный капитан Хейл.

Мы узнали, что, если бы филантроп из филантропов, г-н Джон Рокфеллер, не внес в свое время несколько миллионов долларов за землю на берегу Ист-ривер, Организация Объединенных Наций, возможно, оказалась бы в другом месте — в Женеве, например, или в Сан-Франциско.

Мы узнали, что если все ковры, устилающие полы штаб-квартиры, вытянуть в одну линию, то она протянется на 15 миль, что здешние лифты пролетают вверх и вниз 300 миль в день, что чайные розы в парке не просто чайные розы, а победительницы конкурсов цветоводства.

Но, к сожалению, мы прискорбно мало узнали о том, что лменно» происходит среди ковров и роз. Девушка пояснила лишь, что Генеральная Ассамблея — это нечто вроде мирового парламента, куда каждая страна, принятая в члены ООН, может посылать до пяти своих представителей и еще пять запасных представителей, а экспертов и советников — сколько угодно. Но как-то из ее пояснений невольно выходило, что решают дела не столько эти представители, сколько г-н Генеральный Секретарь — даже голосом девушка как бы выделяла его титул прописными буквами. Он имеет право давать рекомендации Генеральной Ассамблее, он составляет отчеты о работе ООН, ему подчинены все 39 этажей секретариата. Он… Ну как бы это сказать? Он вроде премьер-министра «всемирного правительства».

Посмеиваясь, мы вышли во двор. Издали все представлялось другим. А тут музейная тишина, благовоспитанные служащие, аромат роз, журчание фонтана…

Это было за неделю до приезда делегаций социалистических стран на XV сессию Генеральной Ассамблеи.

Я дописываю эту книгу почти четыре года спустя после событий той осени. Многое рисуется теперь в несколько ином свете. Проверка временем внесла свои поправки, позволила правильнее оценить смысл и значение событий, степень их влияния на будущее.

Теперь, с известного отдаления, кажется еще более нелепой та нервозность, с которой американское правительство отнеслось тогда к приезду в Нью-Йорк глав некоторых делегаций. Кажется невероятным, что аэродромы, порты, резиденции были превращены в осажденные крепости, что вся нью-йоркская полиция и все детективы были поставлены на ноги, а в печати призывы к спокойствию и благоразумию терялись среди подстрекательств к действиям безответственным и безрассудным.

Особенно запомнилось, как Нью-Йорк встречал турбоэлектроход «Балтику», на котором находились делегации Белоруссии, Болгарии, Венгрии, Румынии, Советского Союза, Украины.

…«Балтика» должна была прийти утром. Сирены выли уже с ночи. С непривычки я просыпался, вскакивал и торопливо бежал к окну: уж не горим ли? В глубине уличного ущелья мчались черные полицейские автомобили. Красные тревожные огни пульсировали на их кузовах. Вой сирен был слышен еще несколько минут, затем растворялся в ночных шумах никогда не молчащего города.