Федор Московцев - Карибский кризис

Всё это время я лихорадочно изыскивал способы вернуть деньги. Марина нашла покупателя, который мог забрать складской товар — правда, с большим дисконтом. Это была Служба материального обеспечения ЛенВо (Ленинградский военный округ), начальник которого проворовался, и в преддверии ревизии, приуроченной к приезду премьер-министра, был вынужден выстраивать потемкинские деревни, и наполнить склад хоть каким-то товаром. То, что он брал у меня (через карманную структуру) за одиннадцать миллионов, по бумагам проходило как тридцать девять. Переговоры были нелегкими — начальник службы материального обеспечения выкручивал мне руки и вообще требовал, чтобы я отгрузил товар без предоплаты, а «потом как-нибудь проведем товар через конкурс». Я уже знал, что это за человек и вообще в курсе, как эти чинуши кидают коммерсантов, поэтому сказал этому прощелыге, что без предоплаты товар не отдам. Наконец, мы с грехом пополам договорились… но товар всё еще находился под арестом в Управлении «Э».

Чтобы выпутаться из этой неприятной ситуации, мне пришлось заплатить extra money святому Иосифу, который быстро и эффективно договорился с заместителем начальника петербургского УВД, чтобы прекратить моё преследование и вернуть мне мой товар; также мне пришлось кое-что сделать своими руками. Когда уже милиционеры готовы были отдать мне мой товар и покупатели привезли деньги, возникло неожиданное препятствие в лице разжалованного лейтенанта Смирнова, бывшего сотрудника Управления «Э», с которым у меня были личные счеты. Он самовольно вывез товар и укрыл его у знакомых барыг на Апраксином рынке.

К счастью, мне удалось разыскать Смирнова и принудить его вернуть похищенное имущество. Правда, для этого пришлось его хорошенько отделать. Блайвас дал мне в подмогу двоих бойцов, которые подсобили в этом деле. Мы жестко пытали Смирнова за товар, я истыкал его шилом, далее мы бросили его, полумертвого, на Исаакиевской площади, где в тот день происходили массовые беспорядки, в которых участвовал Фольксштурм (та самая бригада Штрума) — боги смилостивились и в деле расследования убийства Смирнова направили следствие по ложному следу (по ТВ сообщили, что он был обнаружен мертвым — то ли от наших побоев скончался, то ли хулиганы добили).

Я зачислил на расчетный счет наличные средства, вырученные от реализации складских запасов, и перечислил деньги поставщикам Экссона, которым должен был перечислить несколько дней назад, — как раз в тот момент, когда мои компаньоны были на грани того, чтобы сделать со мной то же, что я сделал со Смирновым.

Так обстояло дело, когда я воспользовался общественными деньгами год назад. То, что после всех этих приключений я вновь запустил руку в общественную кассу — это не что иное, как нещадная эксплуатация терпения Госпожи Судьбы, испытание Госпожи Удачи на прочность. Возомнил себя типа мастером опасных дел, который не попадается в опасные ловушки. Высокие заработки лишили меня обычной осторожности, и игра с опасностью стала странной необходимостью.

За несколько дней до конца нашей поездки свершилось чудо из «Тысячи и одной ночи» — на расчетный счет Совинкома во Внешторгбанке поступили деньги. И не просто деньги, а целых 24 миллиона рублей! Радостное известие сообщил Ренат — забрав из банка выписки, тут же позвонил мне, не считаясь со временем, и я, будучи разбужен посреди ночи, до утра не смог заснуть — всё размышлял, как распорядиться этими деньгами. Отправитель платежа — Департамент здравоохранения администрации города Волгограда (то есть горздравотдел). То было, очевидно, какое-то недоразумение, в назначении платежа был указан несуществующий договор. Тем более, что мы ни о чём таком не договаривались с начальником горздравотдела Карманом. Прежде чем освоить какие-то деньги, тем более такие крупные суммы, идёт долгая работа, переговоры и делёж планируемого куша. Я позвонил Марине, которая плотно контактировала с Карманом — она ни сном ни духом об этих деньгах. И посоветовала быть крайне осторожным с ними, ибо если это какая-то ошибка, то горздравотдел потребует вернуть их.

Сказать, что я был рад — ничего не сказать. Отчаяние сменилось глубокой надеждой. Мне представилось, что я одержал великую победу. Этими деньгами я не только покрываю недостачу на Экссоне, но также возвращаю компаньонам одну треть вложенных ими в Совинком денег, чтобы уменьшить бремя процентов — мотивировав сложностями, внезапно возникшими со святым Иосифом. Они меня поймут, как только узнают, что их деньгам угрожает опасность. И помогут разобраться с этой проблемой. Плевать уже на то, что они узнают реальную обстановку на Совинкоме — теперь это можно объяснить, не боясь потерять лицо. Главное, что я буду чист перед ними.