Федор Московцев - Карибский кризис

Мы разговаривали по-английски, и, поскольку Артур владел языком хуже, чем я, местами мне приходилось переводить ему слова Горана и наоборот. Разговор органично перешёл на кубинскую тему. И снова наши оценки событий полностью совпали. Вот краткие тезисы нашей беседы.

Фиделю Кастро удалось сформировать «нового человека», который ставит общественные интересы выше личных. Проводится кампания против гнусной интеллигенции, сексуальных меньшинств, ревностных католиков и прочих отбросов общества. Кубинцы чрезвычайно внимательны, великодушны и терпимы к окружающим. Они уверены в себе, открыты, и проявляют завидную стойкость духа перед лицом неприятностей. Кубинцы очень патриотичны и гордятся независимостью, которую дала им революция. Нас совершенно очаровал скрытый, неуловимый дух приключений, причина которого кроется в удивительной способности кубинцев к спонтанному беспричинному веселью, в их умении радоваться жизни, несмотря на бедность, и вовлекать гостей в эту жизнь, наполненную музыкой, зажигательными ритмами сальсы.

Артур молча смотрел вдаль; летающие в воздухе изящные птички, напоминающие своим оперением цвета кубинского флага, стали сбиваться в стаю. Мы поинтересовались у бармена, как называется эта птица, он ответил: «Токороро».

Разговор плавно вырулил на религию. Сначала Горан спросил Артура за его золотой крест: мол, это просто украшение либо свидетельство серьезной веры. На самом деле Артур и его брат Алексей были верующими, регулярно посещали церковь и по мере возможностей делали пожертвования, и, проезжая мимо храмов, истово крестились. Сейчас же, услышав вопрос Горана, Артур промолчал, не желая выпячивать свою веру и жизненные установки в принципе.

И снова солировал наш югославо-канадский друг:

— …придумана басня, которая, не будучи увлекательной, всё же тронула слабые умы, какие в великом множестве встречаются повсюду. Суть басни состоит в том, что люди с незапамятных времён повинны перед неким высшим существом в некоем наследственном грехе и за это несут кару и в настоящей жизни и в будущей (ибо смертные по неразумию своему воображают, что их существование будет длиться и в преисподней). Высшее существо оплодотворило святым духом земную женщину, девственницу, которая понесла и родила сына. Среди адептов этой басни принято считать, что высшее существо послало на землю собственного сына, дабы тот своей кровью искупил долг людей. Однако трудно поверить, чтобы кара искупала преступление и невинный мог расплачиваться за виновного. Страдание невинного ничего не возмещает, а только прибавляет к старому злу новое зло. Человек не должен нести наказание за преступления других — это противоестественно, это противно здравому смыслу и логике. Между тем, сын высшего существа дал своё имя культу — христианство. И снискал поклонение людей едва ли не в большей степени, чем само высшее существо, которое люди зовут скромно и просто: бог.

Среди христиан принято считать, что язычники, или адепты мультибожественности, грешны и после смерти попадают в ад. Но христиане сами являются язычниками по своему же собственному определению, так как поклоняются более чем одному божеству (это не считая апостолов и прочих святых)…

И прочая, и прочая…

Мне показалось, что в воздухе начал сгущаться туман. Я сказал об этом Артуру и спросил, что он видит. Вместо ответа он зажёг потухшую сигару и раскурил её. Токороро, сотни токороро, может быть, даже тысячи, собрались в шумное облако и вместе двигались по небу.

— Вау! — выдохнул дым Артур. — Это невероятно. Смотри, они сейчас вернутся. Они делают круг.

Но вдруг птицы, не закончив круг, разлетелись в разные стороны, как штрихи на полотне. Мы были зачарованы. Артур сказал:

— Они отправились на прогулку. Готов поспорить, что они просто получают от этого удовольствие.

Тут птицы полетели в обратную сторону.

— Ну и ну. Вау! Да, ребята, теперь вы выпендриваетесь. Думаю, я бы сделал так же на вашем месте.

Мы радостно наблюдали за непонятной жизнью природы, причем я приписывал птицам то, что обычно приписывали мне самому: что вся моя жизнь — весёлая прогулка, что я делаю то, что делаю, просто потому, что мне так хочется, в то время, как остальные стоят и наблюдают за мной, думая, что они делали бы то же самое, если бы оказались на моём месте.

Почти стемнело. Я заметил, что в баре под навесом горят фонарики. Голос Артура замедлился, он едва двигал челюстями.