Юсеф эль-Сибаи - Водонос умер

— Простительно. Я тоже чуть не забыл про игру и хотел бежать. Но вовремя сказал себе: парень, будь хладнокровным, не суетись… Бери, бери, дорогой… Дай-ка мне бананов, которых ты так хотел… Еще пару маринованных огурцов на обед… Ну как, доволен? Что скажешь?

Не успел Али высказать своего одобрения, как Гаррада зазвонил. Ребятишки начали выстраиваться перед дверьми своих классов, готовясь к началу занятий. У свободной стены собрался весь руководящий состав школы: мулла Куфта, шейхи Абдель Расул и Сабит, Гаррада. У каждого в руках были орудия устрашения ребят: у Куфта хлыст, которым он похлопывал себя по ноге, у обоих шейхов — палки, а Гаррада держал веревку.

Али шептал Сейиду на ухо:

— Таамия очень горячая, жжет. Что делать?

— Терпи и не шевелись, а то накроют.

— До каких пор ждать-то?

Как войдем в класс.

— А дальше?

— Съедим.

— Как?

— Что у нас первое? Коран? Аллах поможет. Как всегда, у шейха Абдель Расула схватит живот, и мы поедим в наше удовольствие.

— А если…

Али не успел закончить. Его оборвал окрик муллы. Перед началом утренней молитвы он всегда устраивал разгон.

— Эй, болтун, заткнись, а то я сломаю хлыст об твою голову!

Это предупреждение было прелюдией к началу разговора:

— Слушайте, собачьи дети! Вот уже тридцать лет я работаю в школе. За все это время со мной не случалось ничего подобного сегодняшнему. Тридцать лет я не видел такой паники, как сегодня. Из-за чего? Из-за пустяка! Пожар… Пожар! Хотел бы я знать — кто это устроил такую шутку. Я бы содрал с него шкуру вот тут, прямо перед вами… А ну, сознавайтесь! Поначалу я намеревался со всех вас шкуру спустить, но на сей раз не трону, ибо точно знаю, кто заслуживает этой кары. — Он покосился на шейхов Абдель Расула и Сабита. — А теперь — по классам, да тихо у меня! Шагайте!

По одному ребята стали заходить в классы и занимать места на деревянных скамейках. Али сел рядом с Сейидом. Они положили перед собой доски и карандаши, опустошили карманы и приготовились вкусить от яств. Но шейх не дал им такой возможности. Сразу же, войдя в класс, Абдель Расул взял мел и наверху доски написал дату, затем слова: «Милостивый коран». Напрасно наши приятели ждали, что он замолчит. Шейх обратился к ученикам:

— Сегодня мы начнем изучать молитву «Абас».

— Это еще кто такой? — спросил Али Сейида.

— А я, думаешь, знаю? Наверное, очередной враг пророка, вроде Абу Лахеба или Али Джехля. да и название молитвы указывает…

Али это объяснение не удовлетворило. Он поднял вверх большой палец и громко крикнул:

— Господин шейх!

— Чего тебе?

— Это кто же такой Абас?

— Тебе не обязательно знать. Лучше помолчи. И без глупостей… Понял или нет? А то ты заладишь: кто слепой, кто зрячий.

Затем шейх обратился к ученикам:

— Теперь сотрите со своих досок текст прежней молитвы.

Эти слова были приняты как приказ поплевать на доски. Каждый постарался сделать плевок как можно больше и смачнее. Затем ребята взяли по грязной тряпке, которыми обычно вытирали доски, и начали водить их кругами, стирая слова старой молитвы. Подождав, когда ребята управятся, шейх Абдель Расул начал:

— Теперь пусть каждый поставит сегодняшнюю дату и напишет «Милостивый коран». Дальше будете писать текст молитвы. Все… Пишите: «Именем аллаха всемилостивого и милосердного…»

Шейх диктовал молитву. Слова ее он произносил невнятно, как бы жуя их, окончания же произносил нарочито громко, растягивая при этом губы так, как будто играл в немом кино.

Али жарко зашептал Сейиду на ухо:

— Еще много осталось?

— Я знаю ровно столько же, сколько и ты. Вроде подошли к середине молитвы.

— Да, у меня живот жжет.

— Подожди немного.

— Таамия остынет.

— И холодную съедим.

Наконец шейх громко крикнул: «Верьте великому аллаху!». Али радостно зашептал:

— Вот здорово! Во всех молитвах я больше всего люблю эти слова!

Но тут шейх Абдель Расул снова заговорил:

— А теперь, когда мы закончили молитву, начнем ее заучивать. И чтобы мне никто не молчал! Все повторяйте! Начали!

Мальчишки хором, в один голос заорали, повторяя слова: «И спустилась на Абаса слепота… Спустилась на Абаса слепота…» Повторяя слова молитвы, ребятишки раскачивались вперед-назад, словно маятники. Шейх Абдель Расул встал и начал внимательно следить за учениками, отыскивая взглядом лентяев, но за всеобщим гулом таковых не обнаружил. Успокоившись, он взял в руки палку и угрожающе изрек: