Джонатан Бейн - Фанатка

И вздрогнул от нового звонка.

— По-моему, никто опять желает дозвониться, — заметила жена.

Он ткнул клавишу и с ходу начал:

— Послушай, я не знаю, где ты взяла мой номер…

— Он был на титульном листе, ты, гений.

— …но больше никогда сюда не звони, — докончил он.

Дина успела выкрикнуть:

— Боишься, что женушка узнает, как ты…

Он снова дал отбой, на этот раз швырнув трубку на кофейный столик. Поднял ее и снова ахнул по столу. Провел рукой по волосам, забрал пядь в кулак, сильно дернул.

— Что происходит? — спросила Джулианна.

Она подошла и встала рядом с мужем. Так близко, что он боялся поднять на нее взгляд — вдруг она с такого расстояния поймет, как он ее предал?

Питер не сразу придумал, что солгать. А когда сочинил, все равно не смог посмотреть на жену.

— Она…

— Кто?

Он снова поднял трубку, сжал, словно пережимая ей горло, и убил-таки — отключил звук. Договорил:

— …кричала на меня.

Питер опустил трубку на базу — повернув ее экраном вниз, чтобы АОН не высветил номер звонящего. Уму непостижимо, сколько новых опасностей появилось в наш цифровой век…

— О чем ты говоришь? — встревожилась Джулианна.

— О новой книге.

— Твоей новой книге?

Он задумался: а его ли теперь эта книга? Принадлежит ли ему нынче хоть что-нибудь? Или все, чем он прежде обладал, перешло к Дине — из-за одной-единственной ошибки? Дина завладела его жизнью, и у Питера ничего не осталось, пропал всякий его собственный смысл.

— Да, о моей, — сказал он, решившись наконец взглянуть на жену; она как раз села на диван с ним рядом.

— Я не понимаю.

Он принялся объяснять:

— Я хотел узнать мнение человека со стороны. Поэтому я… — он пожал плечами, таким образом выгадав себе еще пару секунд на раздумье, — я нашел в Интернете читательскую тусовку — поклонников первой книги. Я послал им письмо, спросив, интересно ли кому-нибудь прочесть еще не изданное продолжение. Мне ответили несколько девиц, я с каждой обменялся письмами, выбирая. Ну и… — Питер снова пожал плечами — беспомощно, словно признавая свою ошибку, — эта показалась мне самой умной.

— А по мне, она ненормальная, — заметила Джулианна.

— Ну… пожалуй. Век живи — век учись. Она уже несколько дней звонит мне и треплет нервы. Я не хотел тебе говорить, чтобы зря не тревожить.

— Как она узнала наш номер?

— Вот и я о том же думал. Оказывается, существует список всех Интернет-адресов в мире, и указано имя владельца каждого адреса, его почтовый адрес, телефон. — Питер помнил, что про это рассказывали в какой-то телевизионной передаче, посвященной информационной безопасности граждан.

— И все сведения о нас там есть?

— Были. Я их изменил: ввел номер факса вместо телефона и адрес издательства.

— Да уж… — сказала встревоженная Джулианна, поверив его лжи.

Она и думать забыла про футболку.

А сейчас вдруг увидела свое отражение в зеркале на дверце платяного шкафа. Из зеркала на нее смотрела Анжела — насмехалась над Диной за ее слабость, смеялась над тем, как Питер с ней обошелся. Оскорбительно! Анжела Дину ни во что не ставила — потому что Питер в своем новом романе отнесся к ней безо всякого уважения.

Но даже от Анжелы она не потерпит такого к себе отношения. Дина рванула ворот футболки, разодрала ткань на груди сверху донизу. Упав перед зеркалом на колени, она стаскивала с себя футболку, бешено дергала ее и рвала, царапая кожу и не замечая боли. А затем принялась рвать футболку в клочки, уничтожая лицо Анжелы, как Питер убил своим романом ее память. Разрывала ткань на куски, пока не обломала ногти, пока пальцы не начали кровоточить, пока футболка не превратилась в неузнаваемый комок ветоши, пропитанный кровью, слезами и соплями.

Это был воскресный ритуал, которого Гручо ожидал с еще большим нетерпением, чем Питер. Похоже, у пса был свой собственный внутренний календарь — что-то вроде будильника, который аккуратно, звонил раз в семь дней. И вот сейчас Гручо сидел возле постели, со стороны хозяина, держа в зубах поводок, и тихонько поскуливал. Деликатный скулеж разбудил Питера: он приоткрыл один глаз, поглядел на табло своего древнего радиобудильника. Семь тридцать. Питер открыл второй глаз и встретился взглядом с Гручо. Пес точен как часы.

Его внимание привлек заголовок в газете. Ничего нового — и одновременно Питер был потрясен. Смерть человека, которого знаешь, всегда глубоко задевает. Особенно если он был убит.