Джонатан Бейн - Фанатка

— Тогда ладно, договорились.

— Правда?

Он снова кивнул.

— А можно я еще кое-что попрошу?

— Что? — насторожился он.

Она вытянула перед собой скованные руки:

— Ключ.

Тихонько урчал старый лазерный принтер. Трясущимися руками — он надеялся, что Дина этого не заметила, — Питер освободил ее от наручников. Руки задрожали, когда он взял ее за запястья (какие у нее маленькие, нежные ладошки!), вставил в замок ключ и повернул.

— По-моему, мы все в большей безопасности, когда ты в наручниках, — пошутил он.

— Ты бы удивился тому, сколько я и в них могу натворить, — ответила она, и в голосе не было ни капли шутливости.

Питер положил наручники на стол и опустился на корточки возле центрального книжного шкафа. Надавил на угол, открыл тайник и из самой его глубины вытащил картонную коробку для почтовых отправлений. Вынул из нее две сложенные белые футболки. На них методом шелкографии была нанесена картинка с обложки «Анжелы по прозвищу Ангел».

— Я заказал два десятка, когда вышло первое издание книги, — Питер расправил одну из футболок, с нее осыпалась пыль веков. — Дарил их друзьям, полагая, что это повысит продажи. — Питер поднялся на ноги и пояснил, оправдывая собственную наивность: — Я тогда был еще новичком. — Затем он протянул футболку Дине: — У меня осталось несколько штук; думаю, что самая яростная поклонница книги заслуживает эту обновку больше, чем кто-либо другой.

Дина уставилась на него с недоверием, затем перевела взгляд на футболку с таким видом, словно ей вручали премию не меньше Нобелевской. С футболки на нее смотрело ее зеркальное отражение.

— Даже не знаю что сказать.

— Тебе нужно что-то сухое… — начал Питер — и сбился, когда Дина скинула бюстгальтер, выхватила футболку у него из рук и в мгновение ока натянула ее на себя, — … в чем идти домой, — договорил он.

— Как смотрится? — осведомилась Дина, сияя улыбкой.

Кожа у нее на груди все еще была слегка влажной, тонкий белый хлопок прилип и просвечивал нежно-розовым, и даже видны были пупырышки на коже.

Питер глаз не мог отвести.

— Вот что определенно подняло бы объемы продаж, — сказал он — впрочем, тут же пожалев о сорвавшихся необдуманных словах.

Дина подступила ближе.

— Может, я тебе пригожусь для сбыта новой книги? — проговорила она голосом, полным обещаний и желания.

Прежде чем Питер успел ответить, урчание принтера смолкло. Тишина застала его врасплох, усилив борьбу, которая бушевала в его мыслях. Сила его вожделения подскочила до двенадцати баллов. Теперь он точно знал, что желание оттрахать Дину равно силе его сожаления о том, что им довелось встретиться.

Возможно, это были не два разных чувства, а одно; порочные желания выдавливали из Питера рассудок, как сок из лимона. Питер страстно желал все забыть — и столь же страстно желал получить еще больше. Связующий их с Диной мост вины был выстроен из ненадежного крошащегося камня; он потихоньку рушился, но все же это был каменный мост.

— Возможно, тебе следует сначала прочесть текст, — проговорил Питер в конце концов, одолев-таки свои желания.

Затворив входную дверь, Питер прислушался к гудению лифта, который уносил Дину прочь. Затем он закрыл замок на предохранитель и ударился лбом о косяк. Еще раз и еще. Так и остался стоять, прижавшись к крашеной деревяшке — побитой жизнью, изрядно расщепленной, с торчащими острыми заусенцами. Как будто грубая рука скребла по лбу ногтями. Питер жалел о том, что боль недостаточно сильна.

Возвратившись в кабинет, он уселся к столу и уставился в экран, на заглавную страницу своей новой книги:

ПРЕКРАСНАЯ ЛОЖЬ

роман Питера Робертсона

Чем черт не шутит, вдруг Дина поможет? Найдет неожиданный ключик, откроет какую-нибудь тайну Анжелы, до которой он сам еще не додумался. Или подтолкнет его в нужном направлении. Или намекнет на те его тайные устремления, которые он сам еще полностью не осознал. А может быть, Дина просто-напросто заскучает над рукописью, ее одержимость пройдет, она перестанет воображать себя Анжелой, и Питер наконец отделается от них обеих.

— И кого я пытаюсь обмануть? — прошептал он, взглянув на витраж.

Дева Мария смотрела с неодобрением, как будто считала, что Питер отдал Дине рукопись единственно для того, чтобы Дина подольше была рядом с ним. Хотя бы на то время, пока читает роман.

Он был высокого роста, в куртке с низко надвинутым капюшоном, под которым не видно лица, в темных очках. Оглушенный, в крови, он цеплялся за фонарный столб на углу. Пальцы со всей силы впивались в этот самый столб, а человек лежал на асфальте. Затем он потряс головой, резко откинул ее назад, странным движением поднялся, словно какая-то внешняя сила вознесла его в воздух и поставила вертикально, — и пошел спиной вперед, на подгибающихся ногах, неловко, но настойчиво.