Татьяна Шипошина - Подготовительные курсы

Я созерцал подмосковный пейзаж, вслушивался в непривычные для моего уха названия остановок. А на душе было хорошо!

Не смотря на то, что я посетил уже несколько более или менее подходящих для меня московских ВУЗов и очень ясно представлял, что без денег не поступлю ни в один из них.

Нет-нет, а тревога подкатывала к моему сердцу. Двеси долларов неумолимо приближались к концу.

Тётя Вера уже пару раз намекнула (для непонятливых!), что пора бы перестать стдеть на её шее, стеснять пожилую женщину, и определиться, наконец, с жильём, регистрацией, и всем прочим, от чего человеку не скрыться, не убежать, не спрятаться.

«Наверное, в эту Семинарию можно поступить бесплатно? Скорее всего, там даже общага есть», — думал я.

И ещё одна мыслишка нет-нет, да и прокрадывалась в мою голову: «А вдруг — поступлю? Пересижу годик в этой Семинарии, осмотрюсь, а там — как Бог даст…»

И всё-таки, это было не главное, почему я ехал я в Сергиев посад.

Я ехал туда, потому что привык выполнять…

Что выполнять? Ведь никаких, и никому, обещаний не было! Разве что-то такое… не высказанное даже самому себе.

Да Бог с ним! Просто ехал, и всё! Чтобы где-нибудь побыть! Дорога была мне не в тягость.

Я даже пожалел немного, когда электричка остановилась.

Как дойти до Троице-Сергиевой лавры, мне показал первый же прохожий.

Ну и вид мне открылся! Боже, какой простор! Какая красота! Величие!

Если даже совсем не верить в Бога — всё равно, следует задуматься, глядя на на эти белые стены, на эти синие купола, на золотые, блестящие на солнце кресты…

Даже неверующее сердце затрепещет. Например, моё. Ишь, как заволновалось!

К небу! К небу! К чистоте! К свету! К Богу!

В администрацию семинарии…

— Подожди немного, — сказал мне молодой парень в рясе. — Перерыв. Приём документов будет через полчаса. Походи пока по Лавре…

Я хотел было порасспросить парня. Да и он смотрел доброжелательно, будто ожидая вопроса.

Но слова, почему-то, застряли у меня в глотке.

Не знал я, о чём спрашивать! Всё из головы вылетело!

А!

— Скажите, а из других республик у вас принимают бесплатно?

— Всех принимаем, кто из Московской Патриархии, — ответил парень.

— А… — протянул я.

Я не совсем понял ответ. Но расспрашивать дальше не стал.

Я пошёл по лавре. Я медленно переставлял ноги. Мне казалось, что я вдохнул воздух, и никак не могу его выдохнуть.

Каким было всё вокруг… Непривычным… монументальным… спокойным…

Да, именно спокойным. Не-по-ко-ле-би-мым… Настоящим. Знала бы мать, где я сейчас нахожусь…

Я зарулил в какой-то храм. В первом храмовом зале было прохладно и сумрачно. Люди писали какие-то записочки. Особый, неуловимо приятный запах объял меня. Свечи лежали просто так. Их можно было брать и зажигать. Я взял одну, и прошёл с ней в следующий зал.

У-у-ух…

Высокая стена со старинными иконами. «Иконостас!» — вспомнил я.

Лицо Христа смотрело прямо на меня. Я поёжился под этим взглядом. Мурашки побежали по спине. Я не выдержал взгляда и отвернулся.

Я почувствовал себя… Как бы это сказать… Вся ложь, всё враньё, вся неустроенность, которая была во мне, вдруг выплыла наружу.

Под этим взглядом невозможно было ни лгать, ни юлить, ни прикидываться. Ни умным, ни дураком.

Всё было видно Ему. Всё Он знал. И смотрел на тебя пронизывающе, требовательно, но с такой жалостью, что на глаза наворачивались слёзы.

Поэтому я и отвернулся, и стал ставить свечу на какой-то подсвечник.

А ведь в храме ещё и пели! Хор стоял прямо здесь же, среди немногих посетителей. Поющие опирались на какие-то древние приспособления, похожие на стулья для стоящих людей.

Хор был так слажен… так переливался разными голосами, и мужскими, и женскими, что мне захотелось подпевать…

Я даже попробовал подтянуть какой-то повторяющийся припев:

— Отче Сергие, моли Бога о нас…

Из глотки моей прорвался только нечленораздельный хрип.

— Проходить будете? — подтолкнула меня пожилая женщина.

— Куда? — не понял я.

— К мощам. К Преподобному Сергию Радонежскому.

— А зачем?

— Помолиться! — женщина удивилась моему вопросу. — Просить святого… об исцелениии… да обо всём…

— А… — протянул я и пропустил женщину вперёд.

И двинулся следом.

Я не очень хорошо знал, кто такой Сергий Радонежский. Так, понаслышке… Вроде, святой. Что-то такое про Куликовскую битву…

Тупой, тупой я и бестолковый…

По узкому, отделённому цепочкой проходу мимо иконостаса я проходил за людьми, и мне казалось, что я передвигаюсь в рентгеновских, или в каких там ещё лучах, где всю мою душу можно увидеть, как на экране. Или — что я разобран, разложен на мельчайшие составляющие. На молекулы, на атомы…