Джон Ирвинг - Сын цирка

— Вы впервые в Бомбее после рождения? — спросил чиновник Миллса, снова подмигнул ему и улыбнулся.

— Да, но я собираюсь пожить здесь по крайней мере три месяца. — Мартин улыбнулся и подмигнул в ответ.

Для таможенника эти слова показались абсурдом, однако он сохранил серьезный вид и заметил, что визу миссионера можно продлить на три месяца в зависимости от обстоятельств. Изучение визы вызвало новое подмигивание. Как и положено, таможенник стал просматривать личные вещи. Будущий священник в трехмесячную поездку взял с собой большой и тяжелый чемодан. Один. Перебирая немногие вещи, чиновник увидел нечто странное — черные рубашки с отстегивающимся белым воротником. Хотя Миллс еще не стал священником, ему разрешалось носить церковную одежду. В чемодане лежал также помятый черный костюм, с десяток ярких гавайских рубашек, металлические бусы для самонаказания грешника, полуметровый плетеный кнут, а также железные вериги с торчащими шипами, которые надевались на бедра для нанесения ран плоти. Несмотря на охвативший его трепет при виде таких инструментов самоистязания, чиновник продолжал улыбаться и подмигивать.

Отец Джулиан от них пришел бы в священный ужас. Древние инструменты самоистязания напугали бы даже отца Сесила, а потом, может быть, и сильно его позабавили. Кнуты и ножные вериги никогда не считались необходимыми компонентами иезуитского «пути к самосовершенствованию». Даже железные бусы грешника показывали, что духовное призвание Мартина не соответствует классическим требованиям иезуитов.

Таможенник решил, что религиозные книги в багаже призваны сильнее замаскировать Инспектора Дхара и что все эти веши помогают актеру войти в образ. Несомненно, он готовил себя к очередной захватывающей кинороли. Должно быть, на этот раз Инспектор появится на экране в виде священника.

Просматривая книги, таможенник постоянно улыбался и подмигивал. Удивленный миссионер в ответ тоже подмигивал и улыбался. В чемодане находился «Католический альманах» 1988 года, памфлеты из серии «Исследования духовности иезуитов», карманный католический катехизис «Компактный словарь библии». Она здесь тоже была, как и сборник проповедей и маленькая книга под названием «Садхана: путь к Богу», написанная Антонием де Мелло, автобиография Святого Игнатия Лойолы и его книга «Упражнения духа». Кроме них в чемодане виднелось еще много других изданий. Печатная продукция занимала гораздо больше места, чем гавайские рубашки и одежда священнослужителя.

— Где вы остановитесь на эти три месяца? — спросил таможенник Миллса, левый глаз которого уже устал от подмигивания.

— В колледже Святого Игнатия в Мазагаоне, — ответил иезуит.

— О да, конечно! Я восхищаюсь вашей работой, — прошептал чиновник и еще раз подмигнул изумленному Мартину, как бы напутствуя его в дорогу.

Новый миссионер не представлял, что встретит таких сильно подмигивающих людей. Из-за этого Миллс оказался крайне плохо подготовлен к «национальному поведению» жителей Бомбея, которые понимают подмигивание как агрессивное и грубое предложение полового контакта. Однако подмигивая, будущий священник прошел таможню и оказался на воздухе, пахнущем экскрементами. Он все еще надеялся, "что вот-вот его дружески поприветствует один из братьев-иезуитов. Куда же подевались встречающие его люди? Быть может, задержались из-за транспортных пробок?

Снаружи аэропорта жизнь кипела, но к движению автотранспорта это не имело отношения. Такси стояли припаркованными на границе света и непроглядной темноты. Складывалось впечатление, что большой аэропорт вовсе не кишел людьми, как вначале думал Мартин, а являлся хрупким сторожевым постом у огромной пустыни, где гасли невидимые костры и жители без перерыва опорожняли свой кишечник.

Вокруг миссионера, как мухи на свет, собрались таксисты, которые хватали его за одежду, вырывали чемодан, но он не выпускал его из рук, несмотря на тяжесть.

— Нет, спасибо, меня встречают, — говорил Миллс.

Он обнаружил, что знание языка хинди у него пропало так же, как пропали люди, которые должны его встретить. Мартин все же говорил на хинди, хотя и плохо. Усталый миссионер заподозрил, что заболел чем-то вроде паранойи — это нередко случается при первом посещении Востока. Осмотревшись, он обратил внимание на то, как его воспринимают: одни таксисты сохраняли безразличный вид, однако другие явно хотели его убить. Водители приняли Мартина за Инспектора Дхара. Они то подбирались ближе к нему, то бросались в стороны, подобно мухам, однако по сравнению с этими насекомыми выглядели более опасными.