Джон Ирвинг - Сын цирка

Бет стала его первой жертвой, как он убил Дитера, Рахул даже не запомнил. Зато о женщине вспоминал с удовольствием — и как быстро прикончил он Бет, и каким безвольным оказался ее живот, не сопротивлявшийся нажиму перьевой ручки. Эти детали долго его стимулировали.

Такой была его трагедия. Перемена пола «до конца» не сотворила чуда — он не воспринимал женщин в роли существ, с которыми можно поддерживать отношения. Продолжая их ненавидеть, Рахул понимал, что так и не смог до конца изменить свой пол. В Лондоне он остался в еще большем одиночестве, поскольку возненавидел своих друзей-трансвеститов.

Бесчисленные психологические тесты, которые проводили с ним до операции, оказались явно низкого уровня, поскольку Рахул скрыл от исследователей патологическую неприязнь к людям противоположного пола.

Ему устраивали встречи с другими будущими транссексуалами, и с теми, кто только подал заявление на операцию, и с теми, кто находился в фазе «тренировок» перед завершающим этапом — операцией. На эти встречи приходили и транссексуалы, уже преодолевшие все фазы изменений. По мысли организаторов встреч, их участники сделают окончательный выбор, сравнив себя с теми, кто уже превратился в настоящих женщин. Рахула от всего этого тошнило, он ненавидел людей, которые считали, что похожи на него. Он-то знал, что не похож ни на кого на свете.

Его ужаснуло, что после операций эти «полные транссексуалки» брали имена и телефоны своих любимых дружков. Они заявляли, что именно перемена пола и привлекает к ним мужчин. Рахул же превращался в женщину вовсе не для того, чтобы стать членом клуба транссексуалов. Если операция будет успешной, никто и никогда не узнает, что Рахул родился не женщиной.

За исключением тетушки Промилы. Она очень его поддерживала. Постепенно Рахул смирился и с ее контролем. Тетушка поставила свое условие: она будет щедро его финансировать в Лондоне, если время от времени Рахул будет приезжать домой и оказывать ей внимание. Рахул не возражал против периодических визитов в Бомбей. Его только раздражала настойчивость, с которой тетушка им манипулировала в эти периоды. По мере того, как она старела, тетка все более в нем нуждалась и самым бессовестным образом напоминала о его долге, обещая сделать его своим наследником.

Несмотря на большие взятки и значительную помощь тетки, Рахулу пришлось долго возиться с процедурой смены имени и фамилии, дольше, чем с переменой пола. Хотя ему нравились многие женские имена, из тактических соображений он выбрал имя Промила, чем порадовал тетушку и закрепил хорошую долю наследства в ее часто упоминаемом завещании. Новое имя в паспорте дало гермафродиту больше уверенности в себе, хотя он и ощущал, что не сможет стать Промилой Рай до тех пор, пока жива его тетка с таким же именем. Но она была единственным человеком в мире, которого он любил, поэтому Рахул испытывал чувство вины за то, что начал терять терпение, подсчитывая, сколько еще ждать ее смерти.

Лет в пять — шесть, если не раньше, он считал себя достаточно взрослым, чтобы самостоятельно ходить в мужской туалет. Однако тетушка брала его с собой в женский туалет и даже сажала вместе с собой на толчок. Ей он рассказывал о писсуарах в мужском туалете и о том, что мужчины справляют малую нужду стоя.

— Мне известен лучший способ пописать, — утверждала тетка.

В клубе Дакуорт женский туалет был разрисован слонами. В мужском туалете сцены охоты на тигров не казались такими же навязчивыми. Так, в кабинках для женщин на внутренней стороне двери имелась откидная полочка, поднимавшаяся кверху, когда она не требовалась. Дернув за ручку, полочку можно было откинуть вниз, чтобы леди положила на нее свою сумочку или любую другую вещь. Ручка полочки имела вид кольца, продетого в основание хобота слона.

Обычно Промила поднимала юбку, снимала трусики, садилась на толчок, а снявший брючки и трусики Рахул садился ей на колени.

— Потяни вниз слоника, дорогой, — говорила ему тетушка.

Рахул наклонялся вперед, пытаясь ухватиться за хобот слона, у которого отсутствовали бивни. Мальчик считал, что такой слон мало похож на настоящего, поскольку у него на конце хобота не было дырки.

Вначале писала Промила, а затем — ее племянник, который, сидя на коленях у тетки, прислушивался к шуму ее струи. Когда тетушка вытиралась, он ощущал, как тыльная часть ее руки касалась его попки. Потом она брала рукой его крошечный пенис и направляла вниз. Рахулу было трудно писать, сидя у нее на коленях.