Джон Ирвинг - Сын цирка

Нэнси страдала от такого развития событий. Сделав выбор между добром и злом, она хотела, чтобы обстановка прояснилась окончательно. К сожалению, двадцать лет пришлось ей ждать простого, но насыщенного информацией разговора с доктором Даруваллой, после которого обоим стало ясно, что они знают одного и того же Рахула. Однако даже такой проницательный полицейский, как Пател, не мог предположить, что изменившего свой пол убийцу можно найти в клубе Дакуорт. К тому же в течение пятнадцати лет Рахула либо совсем не видели в клубе, либо он появлялся там чрезвычайно редко. Чаще всего он жил в Лондоне, где после длительных и болезненных операций по изменению пола получил возможность уделять искусству больше времени и энергии.

Однако усилия Рахула оказались тщетными, поскольку ни время, ни энергия не улучшили его убогие способности. Он продолжал творить в стиле карикатуры, подобной той, какую нарисовал на животе своей жертвы. У него также сохранилась тяга к сексуальным карикатурам.

Основной темой рисунков Рахула оставался необычайно наглый слон с одним поднятым вверх бивнем, подмигивающим глазом и водой, льющейся из опущенного вниз хобота. Вследствие того, что размеры и форма пупков его жертв сильно различались, художник творчески разнообразил изображения подмигивающего глаза. Столь же сильно различались между собой густота и цвет волос на лобках убитых женщин. Неизменной оставалась лишь льющаяся из хобота вода — слон с безразличием распылял воду над чем угодно. Слон даже не обращал внимания на то, что многие убитые проститутки выбривали на лобке волосы.

Рахул имел не только сексуально извращенное воображение. В его мозгу шла война между двумя уровнями сознания, не способными решить, кто он — мужчина или женщина. К его удивлению, даже после успешной операции по изменению пола он так и не стал ощущать себя женщиной. Только для окружающих Рахул внешне выглядел, как «она». Конечно, он не мог родить ребенка, однако на изменение пола его толкало вовсе не это желание. Он ошибся, ожидая, что новые половые признаки принесут мир его воспаленному уму.

Гермафродит с ненавистью осознавал себя мужчиной. В компании гомосексуалистов он никогда не был своим, как не ощущал он особой близости с друзьями-трансвеститами, не говоря уже о хиджрах и зенана — здесь Рахул чувствовал свое полное превосходство. Ему никогда не приходило в голову, что все обречены оставаться тем, чем сделала их природа. Рахул, не считая себя человеком определенного пола, становился существом среднего рода, чья уникальность выступала в сочетании со злой натурой — он был враждебен даже по отношению к друзьям-трансвеститам.

Гермафродит ненавидел женские повадки большинства хиджр и зенана, в их манере одеваться видел только фривольность поведения. Не верил он и традиционным представлениям о том, что хиджры имеют божественную власть благословлять или проклинать людей. Рахул считал, что так они развлекают пресытившихся гетеросексуалов либо красуются перед обычными гомосексуалистами.

По крайней мере в среде последних встречались люди, похожие на его покойного брата Субдоха, которые выделялись из общего ряда посредственностей. Они демонстрировали свою сексуальную ориентацию не для того, чтобы кого-то напугать, а чтобы неприятно поразить тех, кто их не выносил. Но даже такие смелые личности, как Субдох, оказывались уязвимы, поскольку вынужденно искали любовных чувств других гомосексуалистов. Рахул ненавидел, насколько по-женски Субдох позволял Невилу Идену командовать собой.

Он мечтал о том, что, сменив пол, возвысится и над женщинами и над мужчинами. Он также представлял, что тогда станет меньше завидовать женщинам, что исчезнет у него желание издеваться над женщинами. Он совсем не ожидал обратного эффекта — его продолжали раздражать проститутки и фривольные женщины, их легкомысленное отношение к объектам своего сексуального расположения, а также то, что они как должное принимали свои половые признаки, тогда как Рахул приобрел их путем страданий и боли.

Гермафродит прошел через такие тернии, в надежде почувствовать себя счастливым, однако его все еще переполняла ненависть. Подобно некоторым, к счастью, немногочисленным женщинам, Рахул презирал мужчин, искавших его внимания. В то же время он исступленно мечтал понравиться тем мужчинам, которые не реагировали на его яркую красоту. Это составляло лишь половину его проблем, поскольку у него не пропала потребность убивать женщин легкого поведения. Безжалостно убивая жертву, он всегда издевался над ней, оставляя на обмягшем животе свой фирменный рисунок. Именно такой безжизненный и податливый живот являлся тем «холстом», который он наметил для своего «искусства».