Джон Ирвинг - Сын цирка

Американку поразило то, насколько точно изогнулась гибкая и тонкая талия красавицы, следуя за изгибом ее полных бедер и круглых ягодиц. И руки женщины, ласково державшие ее тяжелые груди, удивляли Нэнси — они были намного крупнее и сильнее ее рук.

— Так лучше? — спросила женщина.

— Да, — прошептала Нэнси.

Ее голос звучал, словно из какой-то дали. В объятиях незнакомки Нэнси почувствовала сонливость. Дрожь совсем прекратилась. Быть может, это был новый приступ лихорадки, с таким глубоким забытьём, в котором не осталось места для сновидений.

До этого американке не приходилось спать так, чтобы женские груди прижимались к ее спине. Она изумилась тому, насколько успокаивающе это на нее подействовало. Вероятно, то же самое ощущали мужчины, засыпавшие в таком положении. Нэнси уже знала то немного странное ощущение, когда ненапряженный или опавший мужской половой член терся об ее ягодицы. На грани бодрствования и сна она внезапно осознала необычность ситуации: груди женщины касались ее спины и одновременно с этим ненапряженный половой член незнакомки терся о ягодицы Нэнси. Должно быть, решила она, это игра ее воображения, всего лишь очередной приступ бреда от лихорадки.

— Удивятся ли они, возвратившись сюда? — спросила ее красавица.

Однако американка погрузилась в глубокий сон и ничего не ответила.

Когда Нэнси проснулась, она лежала одна, освещенная лунным светом, ощущая запах наркотика. За перегородкой шептались Дитер и Бет. Крысы на перегородке застыли без движения, будто прислушивались к шепоту, а может быть, оттого, что вверх поднимался дым наркотика. Нэнси услышала шепот Дитера.

— Какому первому сексуальному опыту ты доверяешь? — спросил торговец наркотиками.

Нэнси про себя стала считать время. Она точно представляла, что сейчас думала Бет.

— Мастурбация, не так ли? — произнес Дитер.

— Да, — прошептала Бет.

— Каждый человек отличается от другого. Надо только понять, что тебя больше всего удовлетворяет в сексе, — философствовал Дитер.

Нэнси лежала, глядя вверх на крыс, и слушала Дитера, которому успешно удалось заставить Бет расслабиться.

— А как же Нэнси? — один раз спросила ее подруга.

— Нэнси спит и она не будет против, — ответил Дитер.

— Мне нужно лечь на животик, — сообщила Бет партнеру, который знал английский недостаточно хорошо, чтобы ясно понять слово «животик».

Нэнси услышала, как Бет перевернулась. Некоторое время не доносилось ни звука, а затем дыхание Бет изменилось, а немец прошептал несколько одобрительных слов. Послышался звук поцелуев, учащенное дыхание, Бет издала очень специфический звук, от которого крысы забегали наверху перегородки, а Нэнси стала шарить руками в поисках саперной лопатки.

— Подожди немного. У меня для тебя есть сюрприз, — сказал немец все еще стонущей партнерше.

Нэнси удивилась, поскольку лопатка исчезла, а она твердо помнила, что взяла ее с собой в постель. Ей так хотелось двинуть Дитера по ноге, чтобы он упал на колени, а она смогла бы сказать все, что о нем думает. Конечно, Нэнси даст Бет последний шанс исправиться. Пока больная выползала из-под противомоскитной сетки и шарила вдоль кровати в поисках оружия, она все еще надеялась, что они с Бет вместе уедут в Раджастан.

В этот момент ей в руки попалось пахнувшее жасмином сари, которое носила женщина из ее сна. Нэнси взяла сари в постель и стала его нюхать, вызвав образ красивой незнакомки с необычайно большими и сильными руками, с крепкими и приподнятыми кверху грудями. Затем ей вспомнился необычный пенис женщины, который извивался наподобие змейки и терся об ее ягодицы, пока она засыпала.

«Дитер? » — хотела прошептать американка, однако не смогла выдавить из себя ни звука.

Все получилось так, как предсказывали Дитеру в Бомбее. Он приехал в Гоа не для того, чтобы найти Рахула, а для того, чтобы тот нашел его сам. Дитер был прав лишь в одном: курочка действительно оказалась с яйцами и пенисом.

Нэнси услышала, как в полутемной ванной немец искал дилду. Потом раздался звон разбившейся о каменный пол бутылки. Должно быть, он неосторожно поставил ее на край ванны, чтобы освободить обе руки. Прозвучало короткое немецкое ругательство, американка его не разобрала.

— Ты разбил свою «кока-колу», Дитер? — громко спросила Бет, забыв, что за перегородкой спит ее подруга. Спросила и довольно глупо захихикала, зная, что Дитер просто помешан на «кока-коле».