Джон Ирвинг - Четвертая рука

— Мне понравилось то место, где приводится «перечень ранений», особенно когда она вонзила ему вилку в плечо. Помнишь? «Зубья вилки оставили на плече след как от укуса, и доктор решил, что его укусила лиса».

Дорис на другом конце провода молчала.

— Тебе не понравилось? — спросил Патрик.

— Ты бы лучше не напоминал мне про свои «следы укусов» и прочие «боевые шрамы»!

— Ох…

Но Уоллингфорд все-таки продолжал надеяться на «Английского пациента». Надо просто читать более внимательно, а высказываться более осторожно, решил он; но послал осторожность ко всем чертям, когда дошел до того места, где Алмаши говорит о Кэтрин: «Ее влекло к переменам куда сильнее, чем я предполагал, и в желаниях своих она была ненасытна».

Это полностью совпадало с тем впечатлением, которое произвела на Патрика миссис Клаузен в роли любовницы — ее ненасытность просто ошеломляла. И, прочитав эти слова, Патрик немедленно ей позвонил, забыв, что в Нью-Йорке уже поздняя ночь, а в Грин-Бее всего на час меньше, так что Дорис давно спит приноравливаясь к режиму маленького Отто, она старалась ложиться пораньше.

Когда она ответила, голос ее показался Патрику каким-то незнакомым, и он тут же принялся извиняться.

— Прости, пожалуйста! Ты, наверное, уже спала?

— Ладно, не важно. Что случилось?

— Да просто тут одно место из «Английского пациента»… Лучше я тебе его в другой раз прочту. Позвони мне завтра утром, хорошо? Как только встанешь, сразу и позвони. Пожалуйста, разбуди меня! — попросил он.

— Прочти мне это место.

— Это Алмаши говорит о Кэтрин…

— Читай.

Он зачитал вслух: «Ее влекло к переменам куда сильнее, чем я предполагал, и в желаниях своих она была ненасытна». Вырванные из контекста слова прозвучали попросту непристойно, однако Уоллингфорд был уверен, что миссис Клаузен хорошо помнит контекст.

— Да, я помню это место, — сказала она ровным голосом. Может, она еще не совсем проснулась?

— Ну… — промямлил Уоллингфорд.

— Надо понимать, это ты не предполагал, что я окажусь столь ненасытной? Так? — спросила Дорис. (Тон, которым она задала этот вопрос, мог также означать: «И это все?»)

— Да, — ответил Патрик. И услышал, как она вздохнула.

— Что ж… — начала она и вдруг умолкла. Видно, передумала говорить то, что хотела. — Ладно, действительно уже очень поздно. — И, не прибавив больше ни слова, Дорис повесила трубку, молча выслушав еще одно извинение Уоллингфорда.

Ничего, решил он, будем читать дальше и надеяться.

Некоторое время спустя Мэри Шаннахан вызвала его к себе в кабинет — вовсе не затем, как вскоре понял Патрик, чтобы сообщить ему, беременна она или нет. У Мэри было на уме совсем другое. Руководство телекомпании не одобряет трехлетний контракт даже при условии, что Уоллингфорд оставит пост ведущего и вернется к работе разъездного репортера. Вопрос стоял так согласен ли Уоллингфорд выполнять «случайные» задания?

— Ты хочешь сказать, мне нужно постепенно отходить от роли ведущего? — спросил Патрик.

— Если ты будешь принимать такие задания, мы готовы пересмотреть твой контракт, — сказала Мэри, не отвечая на его вопрос. — Естественно, за тобой сохранят прежнюю зарплату. — Это прозвучало так, словно решение не увеличивать ему зарплату — жест великодушия с их стороны. — Думаю, можно говорить о двухгодичном контракте, — Она отнюдь не намерена была подписываться под своим обещанием, да и предложенный двухгодичный контракт оказался всего на шесть месяцев продолжительнее нынешнего.

«Ну и стерва же баба!» — подумал Уоллингфорд, но вслух сказал:

— Если вы намерены заменить меня на посту ведущего, почему бы не обсудить это со мной? Почему бы не спросить меня, как именно я хотел бы осуществить подобную замену? Может быть, лучше делать все постепенно. А может, и нет. Во всяком случае, мне хотелось бы знать, каковы ваши дальнейшие планы на мой счет.

Мэри Шаннахан лишь улыбнулась в ответ. Патрик не мог не восхититься тем, как быстро она свыклась со своими новыми обязанностями. Разумеется, она не имела права самостоятельно принимать решения такого рода, как смена ведущего, и не совсем ясно представляла себе, сколько других руководителей участвуют в принятии подобных решений, но, конечно же, ни словом не обмолвилась об этом Уоллингфорду. В то же время у нее вполне хватило ума не лгать напрямую; она ни за что бы не призналась, что не существует никаких долгосрочных планов на его счет, равно как и в том, что такие планы существуют, просто она не знает, в чем они заключаются.