Давид Шраер-Петров: Ранчо «Мираж»

Маша тоже почувствовала начало спуска. Миркин знал, что им предстоит завершающий, но не менее опасный кусок серпантина, когда один неверный поворот руля может бросить машину в ущелье. Но все же появилась надежда. Они спускались! Маша больше не наклонялась к коленям, не зажимала руками рот, не заглушала всхлипывания, которые постепенно затихли. Она смотрела открытыми глазами вперед на дорогу, словно помогая «Хонде» медленно плыть по краю ущелья, следуя дороге, уходящей все время влево. На поворотах были даже припасены строителями широкие площадки, на которых можно было поворачивать, не приближаясь к краю ущелья.

Наконец каменная стена справа от машины исчезла, словно растеклась по пустынной холмистой местности. Дорога шла теперь, огибая подножья невысоких холмов, пока не перетекла в пустыню, поросшую колючим кустарником. Ущелье, тянувшееся прежде, как клыкастая пасть, исчезло, словно впиталось пустыней.

Они вышли из машины, чтобы размяться немного, попить воды, оглядеться вокруг — какой он, мир без опасной извилистой дороги, мир, в котором солнце, простор неба и ровное пространство пустыни оказываются справедливее черноты и беспросветности ущелья. Они даже прошлись немного в сторону от дороги, чтобы прийти в себя и отряхнуть остатки страха и тревоги, и там увидели крупную коричневую рептилию, метра полтора длиной, которая стояла около колючего куста, уставясь на путешественников бутылочными стекляшками глаз.

— Это варан! — крикнул Миркин. — Вараны опасны.

— Давай играть с ним в пятнашки! — ответила Маша.

Они, резвясь, как школьники на переменке, пробежали под носом у варана, который грозно отворил каменное ущелье пасти и даже сделал несколько ленивых шажков, но остановился, поняв, что эти незваные гости пустыни ему не по зубам.

Они уселись в машину. Дорога привела их к бензозаправочной станции, которая когда-то была покрашена в красный и желтый цвета, а нынче выглядела сараем, покрытым мозаикой потрескавшейся масляной краски неизвестно каких тонов. Они заправили «Хонду» и купили бутылку кока-колы, проделывая все это в каком-то беззаботном ритме обруча хула-хуп на бедрах девочки-подростка, потому что знали: самое страшное позади, а впереди — радость встречи с друзьями и ужин под мандариновым деревом в саду или, если будет жарко, на веранде ранчо «Мираж», когда они будут пить с друзьями легкое калифорнийское «Пино гри» и потешаться над недавними страхами.