Александр Зиновьев - Желтый дом. Том 2

Раздается стук в дверь. Входит Поскребышев, личный секретарь Сталина. Почтительно ждет, когда Сталин обратит на него внимание. Сталин останавливается, зло смотрит на Поскребышева и спрашивает его с грузинским акцентом: «Шыто тэбэ нада?» Поскребышев вздрагивает, поднимает удивленно брови, но тут же все понимает и обретает прежний невозмутимый вид.

Поскребышев. Молотов и Ворошилов. Просят принять по чрезвычайно важному делу.

Сталин. Путь войдут.

Входят названные Поскребышевым лица. Молча застывают руки по швам. Следят глазами за Сталиным, шагающим взад и вперед по кабинету. Наконец Сталин останавливается напротив них, как бы с удивлением смотрит на них, вынимает изо рта потухшую трубку, выколачивает пепел на ковер, сует трубку в карман кителя.

Сталин. Ну, что у вас?

Молотов. Недовольство среди рабочих растет, товарищ Сталин. Повсюду забастовки. Никакой трудовой дисциплины. Положение с продовольствием катастрофическое. Партийные организации на местах фактически не способны преодолеть нездоровые настроения. Все чаще раздаются речи о предательстве идеалов революции и о контрреволюции.

Ворошилов. В деревнях мятежи. В Энской области восстание охватило все население. Коммунисты и представители советской власти все перебиты. Нужны экстренные меры.

Сталин (после долгого раздумья, говорит с акцентом). Эти болтуны и позеры во главе с Троцким занимаются чистыми теоретическими рассуждениями, а всю грязную работу должен делать Сталин. Что ж, пусть так. Они не понимают фундаментального закона исторической деятельности: побеждает тот, кто делает дело, каким бы грязным оно ни казалось. Пусть ораторы произносят речи. Постарайтесь Троцкого склонить на серию выступлений в печати и на заводах о необходимости укрепления трудовой дисциплины, так сказать — «завинчивания гаек». А Бухарина... Пусть о крестьянстве подумает. Мы же... Прежде всего необходимо немедленно начать решительное обновление состава партии. Надо облегчить и расширить прием новых членов и создать в партийных организациях перевес здравомыслящих над революционными идеалистами. Сейчас пусть записывают в партию всех желающих. А потом почистим. Теперь о хлебе. Насколько серьезно восстание в Энской области?

Ворошилов. Силами кавалерийского корпуса можно подавить в две недели.

Сталин. А много ли хлеба в этой области?

Молотов. Есть, но не очень много. И взять его трудно, мужики все попопрятали и не отдадут ни в коем случае. Соседняя Эмская область намного богаче. Но там все пока спокойно.

Сталин. Революция требует жертв. Ради спасения всей страны придется пожертвовать населением одной области. Я думаю, что хлеб надо взять в Эмской области. Причем весь, до последнего зерна. Вы меня понимаете?

Молотов и Ворошилов (в один голос). Конечно, товарищ Сталин!

Сталин. Кто является командующим Эмским военным округом? Тухачевский? Вот и поручите ему провести операцию по беспощадному подавлению контрреволюционного мятежа в Эмске.

На обед на «третье» выдали по половинке свежего (!) яблока. Конечно, слово «свежее» тут было употреблено всуе. Оно обозначало, что яблоко было не сушеное, не печеное, не маринованное. И вовсе еще не означало, что яблоко съедобное. Но все-таки... свежее! Очистив доставшиеся им дольки яблок от гнили и червоточин, отдыхающие предались глубокомысленным рассуждениям. На сей раз инициативу захватил Молодящийся Доктор. И сказал он следующее.

Часть отпуска... Сейчас-то у меня не отпуск. Я просто отпросился сюда поработать над монографией. Я, знаете ли, книгу новую заканчиваю. А в Москве, сами понимаете, нервотрепка. Заседания. Текучка. В общем, часть отпуска я провожу под Курском. Там у меня старый фронтовой друг директором совхоза работает. Вот, скажу я вам, где яблочный рай. И яблочный ад одновременно. Свыше систематически заставляют расширять сады. Там думают, что чем больше гектаров под сады занять, тем больше яблок. И расширили! В прошлом году в одном этом совхозе собрали более пятисот тонн яблок. И каких! Нужны машины вывозить. Машин нет. Заняты под овощи и зерно. Хранилищ нет. Надо искать покупателя. Десять тонн купил горторг. Пять тонн купила кооперация. Перерабатывающий завод взял двадцать тонн по пять копеек за килограмм. А остальные? Сто тонн свезли в свинарник. «Остатки» (посчитайте, сколько их!) запахали в землю. Вы думаете, в стране средств нет? Построить хранилища в принципе не проблема. Окупаются они за один год! Нужны доски на тару, верно. Это — пятьсот кубометров на тысячу тонн яблок. Вы читали фельетон в газетах несколько дней назад? Знаете, сколько кубометров досок пропало ни за что ни про что в той же области? Пятьдесят тысяч кубометров! А что творится по всей стране? В этой пятилетке предполагается почти удвоить площади под яблоневые сады. На местах об этом с ужасом думают. Итог всего этого — грандиозная «липа» с миллиардными потерями. Вот вам и яблочко! По данным Института питания АН СССР, каждому человеку в среднем необходимо съедать по пятьдесят килограммов яблок в год. А сколько получается на деле? Дай Бог, если пять килограммов. Это в среднем. А какая масса населения яблок почти не видит совсем?! Да и то, если мы что-то имеем, так это за счет Венгрии, Болгарии, Румынии. Из Вьетнама ввозим. Одним словом, вот вам материал для размышлений. Случайно все это или нет? Преходяще или нет? Думаю, что нет. И нос мы свой суем во все части мира не столько из желания помочь чернокожим, желтокожим, краснокожим и прочим угнетенным братьям (тоже мне братья нашлись!), сколько из-за этих самых яблок, риса, апельсинов, кофе, бананов, хлопка. Танки и ракеты — это мы производить можем. Тут не нужно дешевых хранилищ и тары, а главное — тут не нужно человеческой заботы. А начальству наплевать на то, что мы вот тут жрем тухлое яблочко на двоих. Они для себя имеют все. Свежие фрукты и овощи круглый год. С личных хозяйств. А Брежневу, между прочим, специальными самолетами из Южной Африки особые фрукты для продления жизни возят!