Хосе Альдекоа - Современная испанская новелла

(«Сейчас, в перерыве между сеансами… Если хозяин хватится, спросит… Тогда, конечно… Я буду вглядываться в лица… У какого ряда?.. У середины… Нет, дальше… Почти в первых рядах… Нет, не в первых… Первые три — четыре ряда были пустые… Как же узнать?.. Буду здесь на случай, если кто‑нибудь хватится… Станет искать, спрашивать…»)

Теперь другой билетер перебивает его мысли:

— Эй, Пабло! Что с тобой? Ты сам с собой разговариваешь?

Пабло вздрагивает. Он не говорил вслух, но со стороны можно было так подумать. Погруженный в свои мысли, он взволнованно размахивал руками.

— Я?

— Идем, сейчас будет перерыв.

Пабло улыбается билетеру. Басилио молодой, он куда приятнее старика. Иногда он приглашает Пабло пропустить рюмочку. Но и Басилио не внушает мальчику большого доверия. Особенно в таком деле, как это…

(«Нет, я ему не расскажу… Ни за что! А ну‑ка, ну‑ка!.. Покажи! И оставит кошелек себе… Нет! Уж лучше я сам буду искать…»)

Пабло поправляет ремни на шее и плече и входит в зал. Делает несколько шагов.

(«В середине… справа. А может быть, слева… Кто знает!.. Он мог его выронить при входе или уходя… Ну хорошо, если кто‑нибудь…»)

Кто‑то окликает Пабло. Оп вздрагивает.

— Эй, мальчик! Мороженого!..

— А ну‑ка!.. Давай!..

— Послушай, мальчик!..

Пабло останавливается возле каждого покупателя. Дает, что просят. Получает деньги.

Кая<���дая монета в его руках напоминает о тех, других. О сокровище, которое лежит в кошельке. Он неосмотрительно сунул кошелек в задний карман брюк и теперь боится, как бы его не украли…

Он думает о том, что кошелек могут украсть у него, будто его собственность, хотя он присвоил этот кошелек, а его настоящий хозяин здесь, в кинотеатре, сидит в одном из кресел и в любой момент может потребовать вернуть деньги.

Но как бы там ни было, пока владелец кошелька не обнаружился, деньги принадлежат ему и он вправе за них опасаться.

(«Этого еще не хватало!»)

Он обходит зал' и на каждом шагу опасливо проверяет карман, засовывая туда руку, будто кладет вырученные от продажи деньги.

Время от времени Пабло нараспев выкрикивает, и в голосе его звучит волнение, которого он не может скрыть:

— Шоколадное мороженое!.. Вкусное шоколадное мороженое!.. Тоффе, конфеты…

Если хозяин кошелька захочет что‑нибудь купить, он обнаружит пропажу и выдаст себя жестом, мимикой. Тогда Пабло…

Перерыв между фильмами превращается для мальчика в пытку. Его мучает мысль, что могут украсть кошелек или обнаружится хозяин. И он боится этого. По — настоящему боится. Где‑то в мозгу притаилась мысль, что он мог бы безо всяких угрызений совести оставить эти деньги себе, если бы умел все устраивать, как надо: и в воду влезть, и ног не замочить. Одним словом, собираться вернуть деньги, чтобы совесть была спокойна, однако не усердствуя чрезмерно в поисках хозяина. Именно эта мысль и мешает Пабло думать о том, что ему следовало бы сделать, чтобы вернуть деньги их владельцу.

Впрочем, борьба между чувством и долгом — едва гаснет свет и начинается показ фильма — завершается вдруг простым и удачным решением.

(«Надо ясе!.. Как я об этом сразу не подумал? Я же могу подняться в будку и попросить механика, чтобы… до или после фильма он сообщил… что найден кошелек с… Нет! О кошельке ни слова. Просто что‑то найдено и будет возвращено тому, кто докажет, что он хозяин… Да, именно так, и ни слова ни о кошельке, ни о деньгах… Пусть каждый проверит свои карманы… и тогда тот, кто потерял кошелек… непременно обнаружится».)

Да. Именно гак. Но мысль эта пришла ему в голову только теперь, когда уже поздно, потому что…

(«Во время следующего перерыва? Но владелец кошелька уже мог уйти… И они… тогда я только и видел кошелек… Они спрячут его, как перчатки, на случай, если хозяин вдруг потребует. А если никто не потребует?.. Возьмут деньги себе… Этого еще не хватало… Ни за что!.. Я не отдам кошелька до тех пор, пока не объявится хозяин… Вот если он объявится…»)

Все время, пока идет фильм, Пабло думает, как ему лучше поступить, и ничего не может придумать. Он мог бы сам пойти разузнать, расспросить. Но тогда не замедлят явиться другие и отберут у него деньги. (Страх перед этим служит оправданием его тайной мысли.) С другой стороны, возможно, кошелек был потерян во время предыдущего сеанса. В таком случае, хозяина уже нет в зале. Трудно решить, что делать… И все же можно.

И Пабло цепляется за всякую возможность, которая позволяет ему оставить деньги себе и все же не будет расценена как воровство. Уж он найдет, что с ними делать, лишь бы хозяин не объявился.