Феликс Кандель - Коридор

Пипин Короткий всегда проводит перекличку‚ и надо встать‚ а он внимательно поглядит‚ подумает‚ головой кивнет: "Садись". При перекличке оказалось‚ что исчез куда-то Саша Антошкин. Только что был‚ а теперь нет его‚ и никто не знает‚ куда подевался. Пипин Короткий закрывает журнал‚ ходит по рядам‚ объясняет новую тему. "Ура... что? Уравнение. Много... что? Многочлен..." Он спрашивает‚ а отвечать не надо. Это он себя спрашивает. Это у него манера такая. На уроке геометрии ни циркулем не пользуется‚ ни линейкой. Прямые линии от руки проводит‚ окружности – тряпкой. В одну руку зажмет конец тряпки с мелом‚ другой конец приложит к доске. Раз! – и окружность. Ловкий старичок Пипин Короткий.

Вдруг что-то послышалось. Вроде бы‚ "ой‚ ой..."

– Это что? – спрашивает Пипин Короткий.

Все слушают. Тихо.

– Это на улице‚ – говорит Колька Борисенко.

Вдруг опять. Подольше и посильнее. "Ой‚ ой‚ ой‚ ой..."

– Кто это?

– Это на улице‚ – успокаивает поспешно Колька. – Не обращайте внимания.

Тут как застонет... Как заноет... Во весь голос! "Ой-ой-ой... Ай-ай-ай... Ой-ой-ой-ой... Ай-ай-ай-ай..."

– В коридоре‚ – говорит рыжий Вячик.

– В стене‚ – кричит Вовка Тимофеев.

– В шкафу‚ – уточняет Рэм Сорокин. Он ближе всех к шкафу сидит. Ему слышнее.

Стенной шкаф закрыт на задвижку. Открыли дверцу‚ а оттуда валится Саша Антошкин – вся спина от штукатурки белая. Стоит‚ приседает молча – коленки не держат. Все полочки из шкафа вынуты и на дно положены. Сам шкаф мелкий-мелкий: не иначе‚ когда закрывали‚ большую силу прикладывали‚ чтобы Антошкина умять.

Пипин Короткий буро покраснел‚ будто сразу обгорел на солнце‚ нижнюю губу выпятил:

– Кто?!

– Это не мы... – на всякий случай торопится рыжий Вячик.

– Это не мы... – поддакивает класс.

– Кто?!..

– Никто... – шепчет Антошкин‚ а сам по-воробьиному глаза прикрыл.

– Вон! – командует Пипин Короткий. – К директору!

Весь класс смотрит на Кольку Борисенко. Он сделал. Больше некому. Значит‚ скоро за Колькой придут. Вот и повод. Вот и выгонит его Иван Егорыч. Давно уж собирается. Антошкин‚ конечно‚ выдаст. Антошкин наедине с директором любого выдаст. Не от боязни наказания‚ а от неопределенности положения. С ним‚ с Антошкиным‚ нельзя идти в разведку. Да он и сам не пойдет‚ потому что в разведке отовсюду подстерегает неизвестная опасность‚ будто тысячи Колек Борисенко могут неожиданно щелкнуть по носу.

В дверь заглядывает нянечка:

– Борисенко! К директору.

Ну‚ всё! Вот и выдал...

– Иду‚ – неожиданно вскакивает Витька Борисенко и идет по ряду.

Восьмой "А" охает.

– Тихо! – кричит Пипин Короткий. – Борисенко‚ ты сделал?

– Я.

– Зачем?

– Захотелось.

– Вон! – и Пипин Короткий распахивает настежь дверь.

Порядок восстановлен‚ можно продолжать урок. Пипин Короткий путается‚ сбивается‚ объясняет кое-как‚ а ребята уже не слушают‚ а кто слушает‚ тот не понимает. Такого еще не бывало в их богатой практике...

Вдруг – звонок. Намного раньше. Что такое? Почему? Не успели разобраться – все классы в коридор высыпали. Раньше не раньше‚ а обратно не загонишь. Перемена.

7

Выскочили из класса‚ побежали вниз‚ а Витька уже навстречу идет‚ за сумкой‚ и позади него плетется Саша Антошкин‚ от страха приседает. Выгнали Витьку из школы‚ выгнали на неделю за безобразное поведение. Он только к директору вошел‚ пристально поглядел на Антошкина‚ и тот сразу же подтвердил‚ что именно Витька в шкаф его запихивал. Иван Егорыч не поверил‚ его просто так не возьмешь‚ попросил Витьку постоять в коридоре‚ остался с Антошкиным наедине. Витька постоял-постоял да и нажал на кнопку звонка. То ли нарочно‚ чтобы не дать им поговорить‚ то ли случайно: руки чесались. Выскочил из кабинета Иван Егорыч‚ закричал‚ руками замахал‚ выгнал Витьку на неделю из школы. За звонок и за Антошкина.

В суматохе позабыли про следующий урок. А следующий – урок истории. Придет историк‚ контуженный на войне‚ комок нервов с вечной головной болью‚ с дергающимся глазом‚ с играющими желваками‚ придет‚ скрипя протезом‚ держа в руке длинную указку‚ которой он достает до третьего ряда. Он сядет боком к столу‚ с облегчением вытянет ногу: "К доске пойдет..."‚ и палец с прокуренным ногтем поползет снизу вверх по журналу‚ – всегда снизу вверх‚ это они хорошо знают‚ – и сердце замирает‚ когда палец проползает мимо твоей фамилии‚ и не боится один только рыжий Вячик‚ который знает всё наизусть‚ да и он‚ наверное‚ боится... А ведь историк ничего плохого не делает‚ только дотягивается длинной указкой и легонько постукивает виновного по голове‚ не потому‚ что тот балуется‚ – об этом даже подумать страшно‚ – а просто невнимательно слушает или громко говорит: говорить надо тихо‚ очень тихо‚ он и урок объясняет шепотом‚ морщась от постоянной головной боли... Зато дисциплина у него на уроках образцовая. Все учителя завидуют.