Андрей Портнов - Автово

Вот так! Сейчас, сидя за столом у Гали в 212-ой, эта тема была вспомнена как нельзя более кстати.

— И всё же сегодня ты, Владичка, переплюнул тот рекорд! — сказал я. — Значительно переплюнул. Всё общежитие теперь на полу в конвульсиях валяется — массовое удушье! А уж о бедном Диме я и не говорю. Кстати, как он там? Надо бы проверить.

В 215-ой с помощью открытого окна вонь немного поутихла, но полностью не исчезла. Окно пришлось закрыть, так как стало слишком холодно.

Рудик уже приходил в себя.

— Дима, тебя не тошнит? — поинтересовались мы.

— Не-ет. Мне хорошо, — всё также медленно и тихо послышался знакомый ответ.

— Ну, и здорово! А теперь пора спать. После такого жуткого дня не мешало бы как следует выспаться…

В общаге отключили воду! Горячую! Это печальное событие повергло всех и вся. Причём воду быстро давать не собирались. Сразу же у всех возникла проблема мытья. Ну, не у всех, конечно. Умные люди имеют в Питере родственников. Поэтому им всегда есть место, где можно подмыть свой пупок. Но другие…

Наши просто места себе не находили от ярости, «школьники» тоже. Да, очень интересно заметить одну особенность — наша общага настолько велика, что воду отключили только у половины общежития, как раз в том крыле, где находился душ. У нас же всё было в порядке, но положение от этого становилось не легче. Но ум студентов поистине изобретателен. В нашем крыле в подвале располагалась прачечная. Это она так только называлась. На самом деле это было мокрое, сырое, грязное захолустье с небольшим количеством ванн, из которых только три имели работающие краны для подачи воды. Вообще-то, ванны предназначались для полоскания белья (только туда предварительно нужно было поставить таз, если не хочешь подцепить какую-нибудь непальскую заразу), но студенты стали в дни кризиса использовать их в качестве обычных ванн. То есть они затыкали всякими там тряпочками дырку внизу, напускали воду и садились прямо туда. Бр-р-р! Я, когда об этом узнал, долго не вылезал из туалета, потому что не может быть на свете такого обстоятельства, которое бы заставило меня положить в эту ванну хотя бы одну ногу, не говоря уже обо всём теле. Да я бы лучше в какую-нибудь баню пошёл, да мало ли…

Конкретно мои дорогие однокурсники меня малость порадовали. Как я слышал, они в саму ванну не садились, а лишь поливали себя из шланга, который любезно всем предоставлял Султан от своей переносной стиральной машины. А некоторые, вообще, не мылись и решили ждать горячей воды в душе честно и добросовестно. Под «некоторыми» понимается наш Рудик.

Смотреть воду мы ходили каждую неделю. И вот, однажды, после очередной вылазки Владик под большим секретом сообщил нам, что в душе, наконец-то, появилась горячая вода.

— Только не орите об этом в коридоре. По-моему это пробная прогонка воды. Комендантша не хочет, чтобы об этом кто-нибудь знал, потому что на вахте до сих пор висит объявление, что душ не работает. Так что не орите, скажем только нашим и будем ходить только тогда, когда нас никто не будет видеть.

Решено, в этот вечер, а точнее ночью Владик взял с собой ещё 3-х — 4-х человек и убежал с ними по стенке в манящие просторы душевой. Я же решил сделать это рано утром.

Где-то минут через 40 показалась радостная ватага.

— Ну, как, работает? — спросили мы с Рудиком благоухающего жаром Владика.

— Да, всё ништяк, — ответил тот, только почему-то в первый раз там чище было, а сейчас грязь откуда-то появилась. Наверное, не одни мы пронюхали. Да и сейчас нас с полотенцами в коридоре несколько человек видели, скорее всего, тоже сейчас пойдут мыться…

На следующий день рано утром в 7 часов я тихонечко крался по пустому сонному общежитию по направлению к душу. С радостным замиранием сердца спустился по лестнице, но на пороге душевой мне пришлось остановиться. Правда, Владик предупреждал меня, что здесь стало немножко грязновато… Немножко… Мне стало нехорошо. То, что я увидел, нельзя описать никакими словами. Просто нет таких слов. Но я всё же попробую.

Вы были когда-нибудь в деревне где-то в начале ноября месяца в свинарнике? Да, ещё не забудьте, что перед этим две недели безостановочно лил дождь, непременно проливной. И вот если представить себе всю эту мерзкую полуслизскую жижу на дне свинарника, куда нога утопает по щиколотку, и мысленно перенести всю эту гадость в душ, причём не только на пол, но и на стены(!), то только тогда приблизительно можно представить себе картину, которая так неожиданно возникла передо мной. Следует учесть ещё одну деталь — вся эта «живопись» на полу и стенах была не тёмно-коричневой, как в настоящем свинарнике, а жгуче-чёрной, короче как в том анекдоте, когда Василий Иванович с Петькой резину жгли.