Андрей Портнов - Автово

Я стоял поражённый и ошарашенный и не знал что делать. По всему полу чьими-то услужливыми руками были разложены тонюсенькие доски. Плюнув три раза через левое плечо, я осторожно пошёл по ним. Не задумываясь над тем, что теперь я запросто могу выступать в цирке с программой «Портнов и канатоходцы», я добрался непосредственно до самого душа. Скамья с вешалками была прямо в душевой, а не в раздевалке, как обычно. Я разделся и прошлёпал в сланцах до ближайшей кабинки, стараясь не смотреть на окружающую меня «красоту». Помня предупреждение Владика, я мылся как можно быстрее, боясь, что кто-нибудь меня засечет. Однако, мне не повезло. Полностью намылившись, я стоял посреди душа, как вдруг в раздевалке показалась какая-то тётка в тёплом пальто. Увидев меня, она тут же отпрянула, но и я не стоял на месте.

— Засекли! — только и подумал в ужасе я, как вдруг резко отключилась горячая вода.

Я вспомнил кое-что из репертуара Бабы Жени и мысленно чертыхался на эту тётку, которая, видимо, увидев меня голого, сразу же перекрыла где-то кран с горячей водой. Но самым интересным было то, что я ещё не успел смыть с себя пену.

— Идиотское положение, — подумал я, — прямо как в кино. Стою весь голый и в пене посреди чёрной блевотины, да к тому же холодновато уже стало. Ещё немного и я орать буду на всю общагу, чтобы воду включили.

Слава Богу, до этого не дошло. Не знаю, на что я надеялся, но я решил покрутить кран с горячей водой. К моему удивлению вода шла прекрасно. Очевидно, увидев тётку, я в испуге случайно задел кран, и тот закрылся. А я-то на тётку подумал, только страху натерпелся.

Вымывшись с грехом пополам, я оделся и стал проделывать по «канату» обратный путь. В коридоре стояла та самая тётка, которая оказалась обычной уборщицей. И какая-то странная она была немного, как будто малость того — сдвинутая.

Увидав меня, она ошарашено выпучила свои глазки и печально-трагическим голосом спросила:

— Это чего же здесь такое случилось? А?! Почему всё чёрное? Что это?

Я вспомнил об её профессии, и мне даже стало её немного жаль. Стараясь говорить как можно спокойнее, я ответил:

— Понимаете, около месяца ведь воды горячей не было! Вы ведь знаете. А вчера вот дали. А народ грязный, решил сразу весь помыться… И вот…

Я развел руками, ещё раз посмотрев на окружающую меня грязь. Вряд ли ополоумевшая уборщица поняла мой бред. Бедняжка, ей предстояла каторжная работа. Но она с ней справилась, молодец! И только за одно это ей следует поставить памятник…

Помимо этого случая, душ, вообще, преподносил нам немало развлечений. К примеру раньше работал всего один душ. По чётным мылись бабы, по нечётным мужики. Затем отремонтировали второй душ, и он стал женским. Мы же хоть каждый день могли ходить в старый. Все были счастливы и довольны. Но стоило какому-нибудь из них сломаться, то тут-то и начиналась неразбериха.

Так, например, однажды, сломался наш. И в один прекрасный день на вахте появилось объявление, что с первого марта будет работать только женский душ по старому расписанию, то есть чет-нечет.

Узнал я об этом чисто случайно, потому что споткнулся у вахты и врезался рожей прямо в вахтенную будку, где перед глазами замаячило это объявление. А так бы я его даже и не заметил. Потом, расспрашивая остальных, я узнал, что объявление видели далеко не все. А отсюда напрашивался вывод, что 1 марта будет крутая шутиха.

Именно 1 марта Владик с Рябушко решили искупаться. Услышав от меня, что с сегодняшнего дня мыться надо в женском душе, они не поверили, но, увидев объявление, всё же решились туда пойти на свой страх и риск.

Как потом следует из рассказа возбуждённого Владички, в раздевалке мирно снимали лифчики такие же ничего не знающие девушки… Что было дальше — не для печати.

Вот, а сколько таких случаев произошло за целый день! Надо было ремонтировать наш душ не 1 марта, а 1 апреля. Вот уж, действительно, бы получилась шутиха!

И ещё об одном событии, произошедшим со мной в душе, не могу не рассказать.

По нашей общаге стали распространяться слухи, что в женском душе стал появляться какой-то мужик. И, кажется, были два случая изнасилования. Теперь наши девчонки стали ходить в душ только толпами и, вообще, боялись страшно.

Мне это, разумеется, не грозило, и, однажды, засидевшись допоздна над каким-то Гармашёвским заданием, я, часов в 12 ночи, пошёл мыться.

В душе были только два каких-то пацана, которые смылись буквально через 5 минут после моего прихода.