Валентина Соловьева - Варежки

Нет, какая все-таки бабушка молодец! За столько лет ни разу Светку не подвела, никому не выдала ее местопребывания.

Но поехать все же придется. Бабушке уже за восемьдесят… Да и тайна какая-то ей покоя не дает. Какая тайна? Узнать, конечно, интересно, но сейчас совсем не до этого. Милочка снова болеет…

Вот разве что весной…

До весны бабушка не дожила. Она в конце января умерла. Телеграмму прислали на теткино имя. Та приковыляла, плача, на костылях — как раз незадолго до того ногу сломала в гололед.

— Как же быть-то? — убивалась она. — У меня нога. У тебя дите больное. Выходит, и поехать некому? Родни-то, считай, больше и нет. Чужие люди хоронить будут…

— Я поеду, — сказала Светка.

— Ты? А как же Милочка?

— Не знаю, расплакалась Светка, — ничего не знаю… Я должна поехать!

А Гриша тогда был в командировке.

— Ладно, — решилась тетка, — давай я к себе девочку заберу. Это ж на три-четыре дня всего. Как-нибудь управлюсь. Соседи помогут… в магазин сходить или что… Ни о чем не беспокойся. Поезжай.

И Светка поехала.

После поминок, когда все разошлись, девчонки-квартирантки помогли ей убраться в квартире и тоже убежали — в общежитие к подружкам. Да и что им теперь здесь делать? Все равно придется новое жилье подыскивать. Квартиру-то после смерти хозяйки государство отберет.

Светка осталась одна. Растопила печь. Озноб какой-то внутренний ее бил, — должно быть, продрогла на кладбище.

Она придвинулась поближе к печке, протянула руки к огню и застыла, как изваяние. Ни мыслей, ни чувств. Полное оцепенение. Устала очень за последние два дня.

Бабушка, бабушка… Так и не успела она раскрыть Светке свою тайну. Так и унесла с собой в могилу. Да какое это теперь имеет значение?

В детстве она часто приставала к бабушке с расспросами об отце и матери. А потом перестала, заметив, как мертвеют при этом у бабушки глаза, как дергаются губы.

Если даже ее мать и существует где-то, их разделяет целая жизнь. Их ничто не связывает. Им ничего не нужно друг от друга. И если она ни разу не вспомнила о дочери за все эти годы… Ладно. Ни к чему ворошить прошлое. Лишь настоящее имеет смысл.

Надо бы переодеться, снять траурное платье. Да сил нет. Совсем нет сил…

Раздался нерешительный стук в дверь. Светка даже не сразу обратила на него внимание. Она никого не ждала. Да и стук был очень уж тихий. Думала — показалось. После некоторой паузы стук повторился. Кто бы это мог быть?

Она открыла дверь и остановилась на пороге, вглядываясь и не узнавая стоящего за дверью человека.

— Вы позволите мне войти, Света? — вежливо спросил поздний гость.

О Господи! Это же он… Димин отец… как его там по имени-отчеству?

“Что ему от меня нужно? — с раздражением подумала Светка. — Может быть, вернуть ему деньги за испорченный матрац? Чтобы он успокоился раз и навсегда…”

— Я, конечно. понимаю, что вам не до меня сейчас, — тихо сказал он. — Поверьте, я искренне сочувствую вашему горю… Но если вы в состоянии выслушать меня, — я прошу вас, уделите мне, пожалуйста, хотя бы несколько минут!

— Говорите, — кивнула она, не приглашая его в комнату.

— У нас беда с Димой, — глухо произнес он. — Беда, Света… Институт бросил… Нигде не работает, не учится. Пьет…

— Дима? — удивилась она. — Не может быть!

— Мы просто в отчаянии. Не знаем, что делать. У меня к вам большая просьба, Света, — пожалуйста, поговорите с ним!

Светка нахмурилась. Что еще они придумали? И зачем?

— Видите ли, — осторожно сказала она, — я завтра уже уезжаю, а у меня столько дел… Вряд ли я смогу выкроить даже полчаса.

— Я понимаю, понимаю, — пробормотал он. — Но вы — наша последняя надежда. Помогите нам!

Светка пожала плечами.

— Но я не знаю, чем я могу помочь. Мы столько лет не виделись с Димой… О чем мне с ним говорить?

— Света, я буду с вами откровенен. Ради сына мы готовы на все. Мы не пожалеем никаких денег…

— Вы предлагаете мне деньги? — с недоумением спросила Светка. — За что?

— Нет, вы не поняли! Дело в том, что… Дима любит вас. И если вы решите пожениться. мы создадим для вас все условия. У меня есть связи, возможности…

— Но я замужем, — сказала Светка.

Он осекся, по его лицу пробежала судорога. Только теперь Светка заметила, как стар и измучен этот человек. В ее душе шевельнулось чувство, похожее на жалость. Но ей вовсе не хотелось его жалеть.

— Вот как? — дрогнувшим голосом сказал он. — И дети есть?

— Да, — кивнула Светка, не вдаваясь в подробности.