Валентина Соловьева - Варежки

Пришлось досдать несколько экзаменов, и к осени Светка была принята на второй курс дневного отделения. Год, правда, оказался как бы потерян, но это ничего.

Училась она с удовольствием. Все четыре года получала повышенную стипендию. Закончила с красным дипломом. Поступила в аспирантуру.

В общем, все складывалось просто замечательно. Новые знакомые. Новые друзья. Новая жизнь.

И она была почти счастлива. Почти? Да нет, просто — счастлива. Без “почти”.

Постепенно привыкла не вздрагивать и не сжиматься, если кто-то вдруг рассмеется у нее за спиной. Научилась ходить по улицам с гордо поднятой головой. Научилась беззаботно улыбаться и легко относиться ко всему. В том числе и к любви.

Усвоила одну простую истину: мужчина способен получить от женщины лишь то, чего он достоин. Ты думаешь, что способна дать ему больше? А вот этого не надо! Могут возникнуть проблемы. Будь такой, какой тебя хотят. И не жди ничего другого. Человека, у которого нет иллюзий, никогда не постигнет разочарование.

К мужикам надо относиться так, как они того заслуживают. С юмором. Боже упаси воспринимать их всерьез!

А если не возлагать на них особенных надежд, общение с противоположным полом может быть вполне приятным и необременительным. Для обеих сторон.

Ну не то чтобы Светка так уж жаждала этого общения. Просто… природа ведь не терпит пустоты.

Как только образуется пустота, ее сразу начинают заполнять воспоминания. А вспоминать Светка не хотела. Ничего. И никого. Прошлого больше не существует. Оно умерло. И похоронено далеко-далеко, в городе Н. Оно покоится на старом кладбище, под гранитной плитой, на которой написано: “Роман Игнатьевич Зеленцов”. И две даты. А между ними — черточка. Коротенькая и прямая, как Ромкина жизнь.

Но дороги в город Н. больше не существует. Она заросла бурьяном и крапивой. Она засыпана осколками разбитых иллюзий, завалена обломками несбывшихся надежд. И куда ни ступишь — больно… больно… больно…

Бабушка — великий конспиратор — адреса Светкиного никому не давала. И даже письма всегда слала на теткино имя. Поскольку всюду есть глаза и уши. И на почте тоже. И Светка, отвечая ей, подписывалась тети Вериными инициалами. На всякий случай.

Несколько раз бабушка приезжала к ним. Чувствовала она себя неплохо. И очень рада была, что у Светки все так чудесно складывается. Пыталась пересказывать разные городские сплетни, но Светка ничего не хотела слушать. Ее это не интересовало.

Чтобы не жить одной, бабушка пускала к себе квартиранток — девочек из педагогического училища. В общем, у нее тоже все было нормально.

Закончив аспирантуру, Светка устроилась на работу в НИИ, где для нее уже было зарезервировано место…

И вот тут-то произошла эта ужасная история с Люсей. [1] Об этой истории написана повесть "Ничего страшного".

Потом в Светкиной жизни появились Гриша и Милочка. И все сразу так осложнилось…

Незадолго до своей смерти бабушка прислала письмо. К тому времени Светка уже три года была замужем за Гришей. Бабушка, конечно, не знала всех замысловатых обстоятельств этого замужества. Она думала, что у Светки все как у людей — муж, дочь… И звала их к себе в гости.

“Светочка, — писала она, — сама приехать к вам я уже не смогу — сил нет. Приезжайте вы сюда, только не тяните очень, а то мне уже недолго осталось. Очень уж хочется повидаться, на правнучку свою посмотреть. А мне, Светочка, все покоя не дает то, что я не рассказала тебе правду про твою маму. Не могу я этот грех на душе оставлять. В письме всего не напишешь. Приезжай, расскажу…”

“Как же я приеду? — растерялась Светка. — Милочку с собой тащить немыслимо… Она не выдержит дороги. Зима. Гришу с работы не отпустят. Может, хотя бы до весны подождать? Тогда проще будет”.

Дальше бабушка по своей застарелой привычке подробно пересказывала все городские новости. Светка пробежала по ним глазами, не слишком вникая:

“Ленку Немилову, одноклассницу свою, помнишь? Замуж вышла за шведа какого-то. Теперь за границей живет… Галя Зеленцова совсем сдала, болеет часто… Петьку Шлындина опять посадили… А ко мне намедни снова длинный твой приходил — адрес просить. Я не дала. А после мамаша его прибегала — за тем же самым. Обходительная такая, вежливая. Подарок мне принесла — платок шерстяной. Я не стала брать. У меня еще тот хороший, что ты, Свет, прошлый год подарила. Она и ушла ни с чем…”

“И чего они все ходят? — поморщилась Светка. — Чего им неймется?”