Николай Дежнев: Год бродячей собаки

Апостол покачал седой головой.

— Вот ты меня уже и гонишь!

— Ну что вы, разве б я посмел! — начальник службы тайных операций криво усмехнулся. — Для меня большая честь и, если бы не дела…

Старик положил посох на колени, провел рукой по его отполированной временем и ладонями, матово блестевшей поверхности.

— Конечно, кто бы сомневался!.. — он вдруг вскинул на Нергаля живые, смеющиеся глаза. — Уж не собрался ли ты, грешным делом, остановить маятник всемирного времени? В Департаменте светлых сил очень смеялись этой твоей выдумке, будто он показывает на человека, от которого зависит судьба всех людей на Земле. Какой богатой надо обладать фантазией, чтобы на пустом месте развить целую философию!

— Что значит «на пустом месте»? — нахмурившись переспросил Нергаль. — Всем известно, что таким образом Он заставляет каждого человека чувствовать ответственность за все человечество!..

— А зачем человека заставлять? — искренне удивился апостол. — Если каждый будет отвечать только за себя, этого вполне достаточно. Тогда все вместе люди позаботятся и о мире, в котором живут. Жизнь, как тебе известно, это путь, и человек сам должен разобраться, что есть добро, что зло. Для этого он и приходит в мир. Все, что человек ни делает, он совершает самостоятельно.

— Ну, да? — усомнился начальник службы тайных операций, его тонкие губы сложились в глумливую улыбку — А раб божий Андрей? Неужто не порадели человечку, не подтолкнули его к Добру?

— Какое же это добро, если к нему надо подталкивать? — поднял кустистые брови апостол. — Нет, Нергаль, все возможности, что Андрей получил, он получил от вас. Транквиил сказал, что, мы не оставим раба божьего своими заботами, так мы никого никогда и не оставляем. Милость Господа не знает пределов. Да, вот еще что!.. — старик оперся о посох, поднялся на ноги. Исходившее от его фигуры мощное сияние целиком заполняло зал, яркие глаза лучились. — У тебя может возникнуть желание вмешаться в жизнь раба божьего Андрея, так ты уж, сделай одолжение, сдержи себя. Для твоего же блага! А Андрей, он как-нибудь сам разберется…

Из-под седых, нахмуренных бровей старик сурово взглянул на черного кардинала, поинтересовался:

— Ты меня хорошо понял? Я ведь не зря спросил про Версавия. Прошлый раз вам удалось Андрея остановить, теперь не получится. А насчет маятника всемирного времени… — улыбка апостола стала по-детски безоблачной. — Кто знает, может быть, он и вправду существует, а, может, это лишь шутка. Человека от животного отличает лишь способность смеяться, тогда какое же чувство юмора должно быть у Господа!

Старик медленно пошел по воздуху через зал. Глядя ему вслед, Нергаль прошипел:

— Слишком высокая ставка — Россия, игра еще далеко не окончена!

Апостол медленно повернулся, посмотрел на черного кардинала, как ученый мог бы смотреть на забавную букашку.

— Как же надо ненавидеть русский народ, чтобы его не любить! Жаль, Нергаль, что ты так ничего и не понял.

Старик поднял руку с посохом. По ее мановению отдыхавшая лицом вниз свита черного кардинала обрела вертикальное положение. Замерев в изысканных позах, как если бы они собирались танцевать менуэт, сам начальник службы тайных операций и его приближенные со страхом взирали на апостола. Восковая бледность начала постепенно покрывать их лица и тела, взгляд устремленных в пространство глаз стал стекленеть.

— Постойте так, ребята, с месячишко, подумайте о сути человеческой жизни, а люди без вас хоть немного отдохнут…

Старик продолжил свой путь к высоким белым дверям. Выйдя из замка, апостол сделал легкое движение рукой, и на красной кирпичной стене появилась доска с надписью:

«Филиал музея восковых фигур мадам Тюссо.

Вход свободный».

— Андрей!

Дорохов обернулся. Белым пятном на фоне темной зелени замерла женщина.

— Маша?! — одним прыжком он оказался на ногах.

Мария Александровна бросилась к Андрею, обняла, прижалась всем телом.

— Спасибо, Господи, спасибо Тебе!.. — повторяла она, дрожа, как в лихорадке. — Я так боялась, так боялась…

Андрей накинул на плечи женщины пиджак, попросил Мырло:

— Иван Петрович, не в службу, а в дружбу, налей нам по глотку! — Потом отстранился, заглянул Маше в глаза. — Как ты меня нашла?

Она все еще не могла унять дрожь.

— Позвонил один, — Мария Александровна с трудом сдерживала подступавшие рыдания, — начал выспрашивать: где ты да как с тобой можно связаться. Я сразу все поняла, все-все — помнишь, ты ведь мне рассказывал про это место? — но ему ни слова. — Она подняла голову, посмотрела на Андрея. — Я ведь правильно поступила, правда?