Николай Дежнев - Два францисканца

То, что я собираюсь рассказать, большинству покажется плодом фантазии, но самое удивительное, что история эта сущая правда. Логично было бы спросить: а есть ли доказательства? Их нет. Их нет, хотя документ я держал в руках и до сих пор пальцы мои помнят шершавость плотной, пожелтевшей от времени бумаги. В тайне от себя я даже надеюсь снова его обрести, — вдруг теперешний обладатель прочтет эти строки! — но, как человек реально мыслящий, прекрасно представляю, что это весьма маловероятно. Другой причиной, заставившей меня взяться за перо, является всегдашнее мое чувство долга, на этот раз долга ученого, обязанного ознакомить людей со своей находкой. И хотя я не историк и вообще далек от этой области, почему-то причисляемой к наукам, я не вправе унести с собой в могилу то, что знаю. Почему я ждал двадцать лет, почему не сделал этого раньше?.. Кто знает, мы все не слишком спешим выполнять свои обязательства и уж конечно же не потому, что я сам ждал прихода францисканцев, хотя однажды увидеть их мне все же удалось. Есть и еще одна причина, объясняющая мою медлительность. Очень возможно, что для изложения этой истории на бумаге мне требовалось приблизиться к Луиджи по возрасту и во всей полноте представить себе то, что ему довелось пережить. В любом случае всё случилось, как случилось и теперь уже поздно что-либо менять.

Что еще следует сказать прежде, чем я приступлю к моему повествованию?..

Вы, должно быть, уже поняли, что свою роль в этой истории я хотел бы ограничить исключительно рамками свидетеля, кому довелось оказаться в некотором месте в определенный момент времени, и не более того. Никаких претензий на авторство. Никаких комментарий и уточнений, всё, что знаю, изложено ниже… Да, вот еще что! Попавший по воле случая в мои руки документ был на итальянском, которым я не владею. Организованный подстрочный перевод текста грешит изъянами и не только по вине переводчика-любителя из моих друзей, но и по причине плохой сохранности пострадавшей от времени бумаги, оказавшейся местами просто нечитаемой. Поэтому, да и по причине неопытности моей в таких делах, вряд ли написанный мною текст способен передать вкус итальянского того времени, не говоря уже об индивидуальности манеры письма Луиджи… Да, еще, — все даты указаны в соответствии с современным календарем, да их и не так много.

Вот, пожалуй, и все, пора начинать.

Какое-то время назад, а точнее тому почти двадцать лет, я жил и работал в Вене. Среди моих коллег и знакомых попадались очень разные люди так что я был вхож в несколько кружков или компаний где все мы проводили свободное время. Обычно собирались в хойригенах, небольших загородных ресторанчиках, где подается местное вино и острые самодельные закуски, но однажды, что совершенно не типично для австрийского общества, нас пригласил к себе один знакомый скульптор, живший, как теперь помнится, на холме над городом в районе Питер-Йордан штрассе. Вечеринка была в разгаре, когда, по инициативе хозяина, заговорили вдруг об эпохе возрождения, о том, что уже тогда все было готово для начала промышленной и даже научной революции, которой, однако, пришлось ждать еще долгие века. Обвиняли в этом, помнится, инквизицию да и в целом недостаточное развитие общества, как вдруг скульптор воскликнул:

— Постойте, у меня же где-то есть сохранившийся с тех времен документ!

Оставив нас в большом, напоминавшем музей зале, где все блестело полировкой и хрусталем ламп, он вышел куда-то и очень скоро вернулся с папкой, в которой среди старых бумаг нашлись несколько сколотых самой обычной ржавой скрепкой, пожелтевших от времени страниц. Судя по тому, как они хранились, хозяин дома не придавал им никакого значения. Он купил их по-дешевке в Риме где-то после войны и, похоже, с тех пор к ним не прикасался. Продавец утверждал, что документ датируется шестнадцатым веком и имеет какое-то отношение к Леонардо да Винчи и действительно имя художника можно было разобрать начертанным на пожелтевшей бумаге. Тут же кто-то из гостей вспомнил, что часть бумаг Леонардо оставалась в Италии, а часть он взял с собой во Францию и вполне возможно, что эти страницы исписаны рукой гения, но тут же в компании нашелся знаток, охладивший пыл собравшихся. Он компетентно заявил, что да Винчи был левша и писал справа налево, так что остальным для прочтения его текстов требовалось зеркало, да и все оставленные им документы известны наперечет.