Николай Дежнев - Принцип неопределенности

Вслух заметил:

— Теперь вы, я вижу, догадываетесь, кто перед вами! На руководимую мною Службу тайных операций работают тысячи и тысячи крупных и мелких негодяев, и ваш шеф, Ксафон, лишь один из них. По окончании нашего факультета Академии знания и вас ждет та же судьба, а пока в качестве практикантки вы всего лишь помогаете мне в проведении над Серпухиным эксперимента…

— Эксперимента? Вы проводите над Мокеем эксперимент? — не поверила своим ушам Крыся.

— Да, вы не ослышались! И вам, как мне теперь представляется, предстоит сыграть в нем не последнюю роль…

— И вы думаете, я соглашусь? — усомнилась с ехидной улыбочкой Крыся.

— Не думаю, уверен! Вы станете для него тем козлом, который ведет стадо на бойню…

В следующее мгновение девушка уже стояла на ногах, тыча в лицо Нергаля фигу:

— А этого не хочешь!

Одним взглядом Черный кардинал заставил ее сесть.

— Вы, дорогая моя, увлекаетесь! Если раньше это можно было еще простить, то после того, как мы уточнили правила игры, я не намерен терпеть ваши выходки. Не забывайтесь, на ваше место легко найти тысячи кандидаток, кто будет счастлив работать под моим непосредственным руководством, тем более что для исполнения роли в задуманном спектакле особого таланта не требуется. Любая нормальная женщина, если этот термин применим к представительницам слабого пола, станет в предложенных обстоятельствах подталкивать Серпухина к краю пропасти, и вы тому не исключение. Тем более что любовь слепа, а Мокей, как я успел заметить, вам нравится…

Этот факт мадемуазель Брыська отрицать не собиралась. Глаза девушки стали задумчиво-мечтательными.

— Знаете, у него такой взгляд, как будто он каждую минуту ждет от меня чуда!.. Ну, что вы улыбаетесь, я же правду говорю!..

Если Нергаль и улыбался, то улыбка у него получилась довольно кислой. Много разного повидал, служа хозяину, Джеймс, но такого выражения лица припомнить не мог.

— Вы, наверное, хотите, чтобы я залезла к Мокею в постель, — продолжала мадемуазель Брыська доверительно, — так не парьтесь, я согласна!

— Ну, это уж слишком! — вскипел начальник Службы тайных операций. — Где ваша средневековая скромность?

— Но я же должна обсудить с вами детали предстоящей операции? — невинно глядя в глаза Нергаля, пожала плечами девушка. — Да, кстати, как вас там… опять забыла! Впрочем, неважно! Знаете, в чем ваша слабость? Ваша и ваших прихлебателей? Вы слишком серьезно к себе относитесь, в то время как способность смеяться над собой — верный признак умного человека…

Однако Черный кардинал не имел желания продолжать беседу. Он вдруг отчетливо, до физической боли почувствовал, что слова Крыси каким-то образом связаны с отсутствием у него знания о природе и корнях зла. Нергаля это напугало. Возникший было страх быстро прошел, но оставил после себя глухую злобу и растерянность. «Неужели эта девчонка владеет пониманием мира более глубоким, чем я? — хмурился начальник Службы тайных операций, поднимаясь из-за стола. — Как бы ни сложились обстоятельства, — вернулся он к прежней мысли, — а на случай неудачи эксперимента надо себя обезопасить. Не проболтается только тот, кому нечего вспомнить, — это аксиома». Вслух сказал:

— Достаточно, ваши бредни меня не интересуют! Вы хотите жить на Земле женщиной — что ж, пусть все так и будет! Именно самая обычная женщина, исходя из самых лучших побуждений, и способна привести Серпухина к той черте, за которой разверзается бездна. С этого момента и до тех пор, пока я не сниму запрет, вы забудете о своей принадлежности к Департаменту Темных сил и об этом нашем разговоре. Вас, как и остальных людей, не будут беспокоить воспоминания о прежних жизнях, но подсознательно вы всегда будете ощущать мою волю…

— Все, вспомнила! — перебила Черного кардинала Крыся. — Вас зовут Нергаль, на лекции перед началом стажировки на Земле нам говорили…

Жестом, каким вытирают невидимое стекло, Нергаль провел ладонью перед лицом девушки, и она умолкла на полуслове, замерла, безучастно глядя перед собой. Впрочем, через доли секунды картина мира вернулась, но на красочном полотне уже не было ни Черного кардинала, ни его камердинера. На столике перед Крысей остывала чашечка черного кофе, в тонких пальцах дымилась только что закуренная сигарета…

Что ж до Нергаля, как отметил про себя Джеймс, после разговора с мадемуазель Брыськой хозяин долго еще пребывал в состоянии элегической задумчивости и меланхолии.