Борис Мещеряков - Там, где нас есть

Что? Солдат? Вот этот в вонючих сапогах? Нашего Принца?! С генеральшей сделалась истерика, она имитировала сердечный приступ и припадки, но генерал уперся и стал вдруг как каменный. Серега последит, ничего страшного, не реви, прекрати эти стоны. Такое тоже бывает. Любит человек, любит, терпит человек, терпит, а потом вдруг — р-раз! — и кончилось терпение, обрубило, хочу по моему велению вотпрямщас, и никаких. Сложное дело — любовь, и генеральша, пометавшись и позаламывав руки, притихла и приняла свою судьбу.

Гвардии младший сержант Сергей Ветлицын по кличке Касим тоже принял свою судьбу. Небезропотно, но принял. Касимом Серега был прозван, кстати, не потому, что был невелик ростом, чуть раскос, смугл и ладен, как танцор из кавказского народного ансамбля, а потому, что происходил родом из городка Касимов в Рязанской области. Касим был неглуп, приветлив, исполнителен и ценил заботу любимого начальника. В огонь и в воду готов был за него, но сообщение, что два летних месяца (у генералов отпуска были длинные) Сереге придется служить нянькой избалованному животному, младшего сержанта не обрадовало. Да, конечно, свободный выход в город, некоторая сумма на расходы, но ведь Принц же ж! Наглая, избалованная сволочь! Серега животное знал не по рассказам очевидцев, с генеральшиным перед ним трепетом тоже был лично знаком, и предстоящие два месяца вполне оправданно казались Сереге движением по минному полю без маршрутной карты.

— Не подведи, брат, — рокотал генерал задушевным баритоном, — а я ж постараюсь, чтоб тебе в первой партии уволиться.

Слова были сказаны, и соломинка обещания ускоренного дембеля сломала многоопытную верблюжью спину. Серега улыбнулся своей кривоватой улыбкой абрека и сипло произнес:

— Не волнуйтесь, товариш генерал.

Это прозвучало как клятва.

Серега прослушал двухчасовую лекцию по котовьему режиму содержания, рациону и повадкам, затем выдержал экзамен, а верней допрос по пройденному материалу сравнимой продолжительности. Получил краткие указания по хозяйству общего порядка (поливать цветы и не забывать закрывать входные двери, генеральша, если не брать во внимание помешательства на коте, была невредной бабой), сопроводил генеральскую чету на желдорвокзал, где генеральша еще минут пять порыдала у него на плече в безутешной тоске расставания с обожаемым зверюгой, в то время когда генерал сзади подмигивал и всем видом приказывал не дрейфить и вообще держаться молодцом. Предстоящий отпуск на родине без кота в зоне досягаемости привел его в веселое и даже озорное расположение духа.

Мало-помалу за заботами и тревогами спустился вечер, пора было кормить кота ужином. И Серега, заглянув в шпаргалку и прочтя «куриная печенка и двухпроцентное молоко», отправился на закупку провианта. От прозвучавшего в голове голоса генеральши: «…на Мытном рынке покупай, ни в коем случае не на Сенном!» — Серега отмахнулся, ерунда, откуда ему знать, какой там рынок. Ничто не предвещало беды — пишут в таких случаях в приключенческих романах.

Отварив печенку полторы минуты в крутом кипятке, Серега выловил ее шумовкой и положил остывать в кошачью, вымытую и ошпаренную кипятком для пущей дезинфекции, миску, под струей горячей воды нагрел молоко в бутылке до температуры, как было строго уточнено генеральшей, «чуть выше комнатной», затем налил молоко в миску и, громким «кис-кис-кис» позвав кота, приготовился провести полчаса в безмятежном покое пустой, темной квартиры. В особом уюте кухни с ходиками на стене, когда сидишь на табуретке в неярком свете лампочки под потолком, в движении воздуха от летнего ветерка из окна под деликатное почавкивание существа кошачьего племени где-то под ногами.

Не тут-то было. Кот вошел в кухню, чеканя шаг, как генерал на совещание командного состава корпуса, но затормозил на пороге и, плюхнувшись на задницу, даже как бы перестав дышать и обронив челюсть, вылупил на Серегу сине-зеленые очи как бы говоря: а это ты вообще кто, товарищ солдат? Серега слегка беспокоился, что кот не станет есть, но такой вот театр, цирк и балаган ему даже не мнился. Кот явно не узнавал его, Касима, виденного за последние полтора года раз триста или даже пятьсот. Издав возмущенный мяв, кот совершил поворот кругом (через левое плечо, военная косточка), даже не посмотрев в сторону еды, и так же решительно, как вошел, отправился в прихожую под комод, где, потоптавшись и покряхтев, затих.

Серега подождал, потом вышел в прихожую и несколько минут сладким насколько возможно голосом упрашивал кота вернуться и отведать чего бог послал, но дело шло к отбою, а появляться на вечерней поверке личного состава — дело святое и пропустить его никак невозможно. Серега огорченно вздохнул, что таким вот комом сложился блин первого общения с животным с глазу на глаз, постелил на полу в ванной газету из заботливо заготовленной стопки и отправился в расположение родной части. Переживает, что хозяев нет дома, примирительно подумал Серега, не беда, ночью пожрет, и отрубился. Солдатский сон в мирное время крепок и безмятежен.