Борис Штейман - Вольтижеры

Евгений Павлович напрягся, но разглядеть лозунг не смог.

— Не вижу, — признался он.

— А я вам скажу! — торжествуя, произнес ветеран. — «Слава труду! Слава КПСС! Слава…»

— Верно, — подтвердил Илья. — Зрение, как у орла! Не единица, а, наверно, еще лучше? — предположил он.

— То-то! — снисходительно похлопал его по плечу ветеран. — И Анна Ивановна тоже может подтвердить! Мы, старики, еще вам, молодым, дадим прикурить!

— Это точно, — мрачно согласился Илья.

Капитан, сморщив лоб, о чем-то напряженно думал.

— Ладно! — наконец сказал он. — Разберемся! Не впервой! Анна Ивановна кто? Супруга?

— Соседка, — ответил старик.

— Вот это хорошо! — похвалил капитан. — А то, если родственники, могут сговориться!

Он записал адреса свидетелей. Поблагодарил ветерана за инициативу.

— Не забудьте все подробно описать! — напоследок напомнил капитан Евгению Павловичу. — Пострадали крупные материальные ценности! Ошибок и расхождений быть не должно!

Евгений Павлович медленно, с удовольствием поднимался по широким светлым ступеням, слегка касаясь рукой темной дубовой, отполированной ладонями нескольких поколений жильцов, накладки, которая покоилась на чугунного литья, очень солидных, как впрочем, и весь дом постройки начала века, перилах. Сам он тоже жил в старом, в прошлом доходном доме. Но этот был на порядок, если не на два, лучше. «Даже при нашей убогой действительности кое-кто умудряется неплохо обустроиться… — подумал он не без зависти. — Пожалуй, даже в какой-нибудь там Австрии такой домик бы сгодился…» Евгений Павлович нашел нужную квартиру. Дверь украшала хорошо вычищенная бронзовая ручка с множеством шишечек, переходящих одна в другую. «Солидно, иного слова не подберешь, — снова констатировал он. — А в ручке вполне можно что-нибудь хранить! Конечно, не золото и не бриллианты, а, скажем, какую-нибудь записочку вполне…» Чуть помедлив и оглядевшись: «Даже витражи умудрились сохранить», — сверху в полукруглое оконце, фильтруясь, проникал слабый свет, — Евгений Павлович нажал на кнопку звонка.

Послышались неторопливые шаги. Дверь приоткрылась. «Никого не боится… Даже в глазок не посмотрел!» — успел подумать Евгений Павлович.

— Вам кто нужен? — спросил мужской голос.

Евгений Павлович узнал старика-оружейника.

— Добрый день, Иван Емельянович!

— Вы ошиблись! Здесь таких нет! — разглядев Евгения Павловича, не сразу ответил мужчина и собрался захлопнуть дверь.

— Один момент! — Евгений Павлович придержал дверь за ту самую, приятную ручку. — У меня наверху живет одна французская бульдожка. Черная с белым. Очень оголтелая. Ну, чтобы вам было ясно, совершенно, можно сказать, без тормозов!

Мужчина задумался, дверь на себя тянуть перестал и уже весьма любезно произнес:

— Прошу, прошу заходить! Я сначала и не понял, кто собственно вам нужен! — и впустил Евгения Павловича в квартиру.

Евгений Павлович ожидал увидеть старика-оружейника, а перед ним стоял худощавый, подтянутый, спортивного вида мужчина лет эдак пятидесяти. Весьма холеного вида. Евгений Павлович представился.

Заметив его некоторую растерянность, мужчина объяснил:

— Нет никакой ошибки! Просто оружие, знаете ли, сильно старит человека да к тому же еще синий халат. Ничего не поделаешь, рабочая одежда! Немудрено и ошибиться! Ну, мы с вами квиты. Сначала я вас не признал, потом вы меня. Еще раз подтверждается теория парных случаев. Ну, а она, как вам известно, есть не что иное, как просто следствие симметрии. Да, еще некоторое уточнение. На работе я Иван Емельянович, а дома, среди своих, Аркадий Михайлович.

— Почему? — не удержался от ненужного вопроса Евгений Павлович.

— Так удобней, — объяснил Аркадий Михайлович. — Полное переключение. Работа — это одно, а дом — другое. Да и Ленусе нравится.

— Кто там, Аркаша? — поинтересовался из комнаты женский голос.

— К нам гости, дорогая! Евгений Павлович любезно заглянул на огонек!

— Я сейчас! — откликнулась Ленуся.

— А я сразу понял, что мы непременно еще с вами встретимся. Еще когда вы у меня автоматик вымогали! Ну, что, не плохая игрушка? Ценю в людях настойчивость, ценю! — Аркадий Михайлович засмеялся и, взяв под руку Евгения Павловича, повел его в апартаменты. — Нет, нет, у нас обувь не снимают у нас запросто! Уж так не хотелось его отдавать! — он снова засмеялся, вспомнив про автомат.

Паркет сильно блестел, нигде не было ни единой соринки.