Мария Свешникова - Небо № 7

Неужели кто-то в Москве слушает брит-поп? Если он еще и читает Стивена Фрая, то я готова не бросаться под поезд в ближайшие полчаса.

А какого черта и не наломать дров? Если верить отцу, то живем мы только один раз и терять, собственно говоря, нечего. С другой стороны, если верить матери и мы живем много жизней, то тем более, почему бы не рискнуть?

Гулять так гулять!

Трясущейся рукой я постучала в окно пассажирской двери первой попавшейся машины — той, из которой доносился Мистер Вульф со своей песней «Magic position».

Водитель опустил окно.

Диск заело.

Кто бы сомневался — с моей-то претензией на везение.

— Можно я у вас здесь посижу? — Я пыталась не смотреть на мужчину, управляющего данным транспортным средством.

— Зачем?

Не могу сказать, чтобы мужчина испугался, скорее он был приветливо насторожен.

— Откройте, пожалуйста, быстрее, а то сяду в соседнюю.

В России угроза — всегда самый верный метод манипуляции.

Он снял блокировку с дверей и пустил меня в свой вечер.

Зазвонил телефон.

Его.

Он звонил так настойчиво и так проворно, но ни я, ни водитель не обращали на этот звук никакого внимания. Мы сидели в пробке и молчали.

Нам было все равно.

Мы оба не понимали, что делаем, но, в отличие от меня, мускулы моего спутника были расслаблены. А дыхание ровное.

— Что у вас случилось с музыкой? Диск заело? Может, протрем диск и поставим снова?

— Да проще другой диск поставить. Или радио включить. — Для него не было проблем в мелочах — это плюс.

Видимо, он тоже от чего-то бежал. Его грустный взгляд делил дорогу на дополнительные полосы движения. По радио играла заунывная песня на иврите. Это минус.

— Он поет о том, что если девушка согласится и пойдет вместе с ним, то он непременно сделает ее счастливой. Только ей надо поверить, — решила я хоть как-то начать разговор о цене, не получилось, конечно, но хоть попыталась.

— Ты знаешь арабский? — спросил меня водитель.

— Это иврит.

— Хорошо, поставлю вопрос иначе, ты знаешь тот язык, на котором исполняется эта песня?

— Нет, но если бы я вдруг решила спеть такую песню, то непременно вложила бы такой смысл. Такой тональностью только липовые обещания раздавать.

Водитель рассмеялся.

— Куда тебе? — спросил он.

— А какие варианты? Из двух: к тебе или к тебе? — Я сказала это с такой уверенностью, как будто каждый день зарабатываю на жизнь проституцией.

Я улыбнулась. Потому что Станиславский точно только что перевернулся в гробу и истошно прошептал: «Верю».

Мужчине, простите, моему первому клиенту было чуть за тридцать. Или под тридцать. Около того.

Седины ни в волосе, ни в голосе пока не намечалось.

Поскольку он сидел, точный рост я определить не смогла — но в нем было нечто умиротворенное. Как в рекламе «Пусть весь мир подождет». И он ждал. Не мужчина, а мир.

Мне нравилось, как холодный воздух смешивается с его ароматом. Последнее, что я привезла отцу, — сейчас так противно вспоминать, — это купленный в duty-free одеколон Dior. От моего первого клиента доносился этот запах.

Я была уже готова начать набивать sms Зигмунду Фрейду, но тут вспомнила, что не знаю его номера и что свой Blackberry оставила в машине мамы. И к тому же я хоть и дома, но в роуминге, и потому, скорее всего, заблокирована.

Из левого глаза покатилась предательски одна слеза.

— Что-то случилось?

— Нет, просто жарко.

— Хотите воды? — Он потянулся за бутылкой с минералкой.

— Нет, спасибо. Мне бы закурить.

— У меня в машине не курят.

— Не курят — так не курят! — Я посмотрела на часы. Было начало девятого.

Знаете, бывает такой сканирующий взгляд, как детектор, счетчик или металлоискатель? Вот именно таким взглядом он окинул мои часы. Мне их мать отдала перед отъездом. Ей часто дарят, как ей кажется, ненужный хлам. А я донашиваю. Часы за несколько тысяч долларов. Я опять же повторяю, что я не богатая и даже не сильно обеспеченная, просто мама моя небожительница, а я с сачком по лужайке жизни бегаю.

Мне кажется, мой первый клиент сопоставлял факторы и прикидывал, во сколько я ему обойдусь. За час.

Мы снова намертво встали в пробку, на этот раз уже на Страстном бульваре. Я решила, что это повод или хотя бы причина, чтобы выйти покурить — все равно он далеко не уедет.

— Ну рассказывай, почему ты села именно в мою машину? Ты же чем-то руководствовалась, совершая этот выбор? — Он резко перешел на «ты».

— Мне показалось, что ты бы заплатил больше всех.