Виктор Шурлыгин - ПРЕОДОЛЕНИЕ

Упругой, невидимой волной страх прорывался в сердца откуда-то извне, из самого нутра пустыни, выкристаллизовывался в предчувствие чего-то непоправимого. И Саня, едва уложив скафандры в корабле, высунул голову наружу и, не скрывая тревоги, осмотрелся.

– Что-то на меня накатывает, ребята.

– Легкий металлический звон в ушах – от жары и тишины, – авторитетно объяснил Дима. – Так и должно быть: пятьдесят шесть по Цельсию. Воздух окончательно потерял вязкость.

– В тени будет легче, – отгоняя тягостные мысли, сказал Саня. – Градусов сорок пять – сорок семь.

– Где ты видишь тень? – изумился Дима. – Ее еще создать надо.

– Вот поставим шатер – и будет тень.

– И все же, ребята, мне тут не нравится, – Леша дышал жадно, прерывисто, как рыба, выброшенная на берег. – Жара, тишина, миражи, звон в ушах… Бр-р-р… Такое ощущение, будто мы под колпаком, из-под которого выкачан воздух.

– Ничего, прорвемся, – выбрасывая из корабля НАЗ (носимый аварийный запас) и спрыгивая на песок сам, сказал Саня. – Бери парашют, Леша. Мы с Димой набьем песком гидрокостюмы.

Заброшенные на неопределенный и неизвестный им срок в пустыню, они обязаны были выжить в этих суровых, необычных условиях.

Просто выжить – ничего больше.

Но если бы знать, ах, если бы все знать наперед, они бы начали свою одиссею иначе. Забыв про усталость, про пекло, в которое их швырнули, точно слепых котят, не теряя ни секунды на споры и созерцание, сразу бы разбили лагерь, зарылись в песок, окопались, залегли на грунт, как подводная лодка. И плевать тогда на жесткие условия «вынужденной» посадки, которые создали методисты Центра, исключив всякую возможность «прогулочных» настроений, плевать на трудности. Но они потеряли время, отпущенное природой, не распознали сигнал опасности. В воздухе снова пронеслось дрожащее, запредельное колебание, теперь Саня вполне ощутил его и лихорадочно заработал руками, набивая песком гидрокостюм, чтобы сделать прочную опору для тента. Майор доблестных ВВС спешил. Знал: что бы ни случилось, помощи со стороны не будет. Рассчитывать они должны на самих себя. Только на самих себя. И пользоваться можно лишь спускаемым аппаратом космического корабля да НАЗом. В НАЗ входят: скромные запасы продовольствия и воды, карманный фонарь, нож-мачете, рыболовные крючки и снасти, небольшие лопаты, пистолет с запасной обоймой, сигнальные ракеты, коробок спичек, гидрокостюмы, портативная радиостанция… По инструкции, используя это снаряжение, нужно быстро построить жилище на случай непогоды или длительного ожидания, укрыться от изнуряющей жары, сохранить воду, добыть пищу. И, превозмогая себя, ждать, ждать, ждать, пока не появятся спасатели.

Но где, скажите, в выжженной пустыне водоемы, кишащие рыбой? Где резвые, длинноухие зайцы, перепела, фазаны, утки, гуси, куропатки, дикие голуби? Их нет. Даже крохотные суслики, тушканчики, змеи ушли глубоко в норы или подались кто куда. И бесполезно рыскать, прочесывать эти скудные, безотрадные места в поисках добычи – рыбалка и охота, как понял Саня, тут исключались начисто, а спускаемый аппарат космического корабля, который в других условиях легко превратить в надежную крепость, становился балластом: днем, раскаленный лучами солнца, он напоминает баню-сауну, ночью покрывается белесым, как солончак, налетом инея. Значит, размышлял Командир, остается с гулькин нос: горький опыт победивших пустыню, заученный наизусть, да НАЗ – все тот же носимый аварийный запас, из которого им пригодятся только вода, сухари, консервы и спички.

– Жаль все-таки, что в тайгу не попали, – словно читая мысли Командира, вздохнул Дима. – Сидели бы сейчас на берегу лесной речушки, ловили хариусов. А потом я бы такую уху сварил – пальчики оближешь.

– Что зря трепаться, – прохрипел Леша, расстилая на бархане полотнище парашюта, чтобы сразу, когда будут готовы опоры и песочные якоря, уйти в тень. – Будешь консервы на солнцепеке разогревать. Мы тебе доверие окажем, шеф-поваром выберем. За пикничок.

– За пикничок Александра Андреевича наказать надо. Он нас сюда заманил, а из меня какой шеф.

– Ладно, – сказал Саня. – Ради общего дела готов стать рядовым от кулинарии. Выберемся отсюда – заказывайте, что хотите. Судак-фри с соусом тар-тар? Карп со щавелем? Телятина маренго? Утка с маслинами? Сальми из кулика? Голубцы по-охотничьи? Или, может быть, фазан в красном вине с сельдереем?

– Глоток воды, – выдавил Леша, проводя непослушным языком по белым, бескровным губам. – И если можно – сейчас. Глоток воды за все фри, сальми и маренго.