Андрей Глухов: Квадратное колесо Фортуны

— Витька ушел без меня? — недоумевал я, спеша к вокзалу, — Чушь какая-то. Он наверно решил, что я ушел без него? Тоже чушь, не мог он так решить.

На платформу я вбежал со стороны последнего вагона, когда вдали уже показался прожектор электрички. Витьку я увидел сразу — он одиноко стоял в середине почти пустого перрона. «Витька!», крикнул я и помахал ему рукой, но он, подхватив свой ящик, быстро пошел в сторону первого вагона. Злость и обида затуманили мою голову: Витька явно дал понять, что не хочет меня видеть.

— Ну и чёрт с тобой, — крикнул я и шагнул в распахнувшиеся двери электрички.

Вагон был новый, тёплый и я, едва присев на скамью, снова, как и ночью, мгновенно провалился полуобморочное забытьё. Сердобольная старушка потрясла меня за плечо:

— Просыпайся, сынок, приехали — Москва.

Витьки на перроне не было.

В понедельник на работу я опоздал и застал Витьку уже сидящим за монтажным столиком спиной ко мне. В каморке стоял тяжелый запах дешёвого портвейна. На моё приветствие Витька, не оборачиваясь, лишь слегка шевельнул головой. Я уселся за свой стол и тупо уставился в окно. Так, в полной тишине, прошло часа два, когда Витька, схватив куртку и шапку, стремительно вышел из комнаты.

Во вторник всё повторилось. Тот же удушливый перегар и то же напряжённое молчание, но ушел на этот раз я, спустившись к Захарову в подвал согласовать последние детали измерительной схемы, которую мы для него разрабатывали. В этой группе Витька проходил преддипломную практику и вынес оттуда самые негативные впечатления о научной работе. «Ты не представляешь, Малыш, какая там обстановочка, — рассказывал Витька во время очередного чаепития, — просто с ума сойти. У него там два придурковатых мэнээса, мечтающих защититься, глотки готовы друг другу порвать. Ты бы видел, как они ругаются, торгуясь, в чью копилочку упадёт ещё не полученный результат и чья фамилия будет стоять выше в ещё ненаписанной статье. Я не удивлюсь, если однажды они проткнут друг друга отвёртками». Захаров очень хотел заполучить себе персонального электронщика и долго уговаривал Витьку перейти в свою группу, соблазняя немедленной должностью старшего инженера. Витька мягко отказывался, а мне говорил: «Только по решению суда, в колодках и под конвоем».

Вернувшись, я застал Витьку наливающего в чашку технический спирт, который мы прежде никогда не пили. Не обращая на меня внимания, он с омерзением выпил обжигающую жидкость, передёрнулся всем телом и замер.

— Витя, милый, ну нельзя же так, — я сам не очень хорошо понимал «чего и как» нельзя, но и молча смотреть на это было выше моих сил, — Да, случилась страшная беда, но нельзя же так распускаться, — произносил я пустые и глупые слова, гладя Витькино плечо.

— Ты не понимаешь, — прошептал он, вцепившись в мою руку, — не понимаешь… Я — убийца, я убиваю всех, с кем соприкасаюсь… — в своем полубреду Витька живо напомнил мне Кузьмича, — Всех… Я убил отца… мать… дядю Мишу… Гиви… Теперь я убил этого Лёву и Кузьмича.

Всё это было столь нелепо, что я нервно рассмеялся:

— Витька, ну что ты несёшь? При чём здесь ты? Это — жизнь, тысячи людей ежеминутно умирают, но не приписывать же их смерти тебе? И вообще, посмотри на меня: я уже год с тобой, но, как видишь, жив и помирать не собираюсь.

Витька с ужасом посмотрел на меня и оттолкнув, выбежал за дверь.

— Господи, что же это такое? — шептал я, сжав виски руками, — Он и сам свихнётся и меня с ума сведёт. Надо что-то делать… Надо что-то делать… — но дальше этой декларации мысль двигаться не желала.

Дверь открылась и на пороге возникла Антонина — шефова секретарша. Некоторое время она с любопытством разглядывала мою перекошенную физиономию, потом хмыкнула, высоко задрав бровки, и отчеканила:

— Малыш, на ковёр, срочно!

Шеф тоже полюбовался и начал:

— Что у вас с лицом, Малыш?

— Не обращайте внимания, Вячеслав Дмитриевич, — как можно беззаботнее отвечал я, — всего лишь результат неумелого управления транспортным средством под названием «лыжи».

— Допустим. Но пригласил я вас по другой причине. — Шеф никогда не вызывал, но только приглашал, — Только что в коридоре меня чуть не сбил с ног Салтанкин. Это было бы не страшно, если бы от него не разило техническим спиртом! Что у вас происходит? Извольте объясниться.

Что было объяснять? В очередной раз пересказывать события той субботы не было ни сил, ни желания. Соврать что-нибудь, выгораживая Витьку? Ничего толкового я придумать не успевал и сделал бы только хуже.