Игорь Неверли - Сопка голубого сна

Они продвигались гуськом, один за другим, по узкой тропе, протоптанной бесчисленными поколениями тунгусских кочевников, а затем охотниками и спиртоносами. Партия тянулась длинной змейкой. Первым ехал Бронислав, впереди него бежали собаки, потом Шулим, за ним Вельяминов с Зотовым, наконец, Мельгунов и пятеро старателей, которые поочередно вели десять вьючных лошадей с продуктами, палатками и инструментом.

Вначале все потешались над Шулимом, впервые ехавшим верхом. Прежде чем сесть в седло, он постарался задобрить кобылу лаской и сахаром. Однако освоился он на удивление быстро и держался вполне уверенно. Брониславу уже приходилось несколько раз ездить верхом, но это было давно, еще в Натолине, в имении, куда он приезжал с Ольдеком Юргелевичем упражняться в стрельбе. В пути разговаривали мало, потому что трудно беседовать с человеком, едущим впереди или сзади тебя. Зато на привалах они компенсировали вынужденное молчание шумом, смехом, шутками. Шулим как-то на привале рассказал, что Бронислав выиграл во Франции большой приз за меткую стрельбу и что он попадает на лету в любую мишень. Ему не поверили. Один старатель кинул вверх шапку — Бронислав ее продырявил. Другой бросил кусок коры — то же самое. Третий раз Бронислав попал в подброшенную высоко жестяную банку и окончательно убедил скептиков. Зотов сказал: «Вы стреляете классно, можете на этом сделать состояние...» Зотов вел себя по-товарищески, невзгоды пути переносил легко, не требовал себе никаких привилегий и разговаривал со всеми, словно он и не миллионер вовсе.

Так, проделывая в среднем по сорок верст в день, на ходу не снимая волосяных сеток с лица и ночуя в плотно закрытых палатках с дымокурами, они на восьмой день вышли к могиле Николая.

В поставленной наконец большой палатке Зотова, где были и складные стулья и стол, они обсудили, как обследовать территорию концессии. Решили сделать три шурфа в долине, проверить песок на дне речки, особенно там, где она впадает в озеро.

В первый день снимали и кидали на сторону слои торфа, в которых, как и следовало ожидать, ничего не нашли. Зато, промывая песок из речки, получили щепотку золота.

На второй день добрались до золотоносного песка во всех шурфах, особенно много было в шурфе у могилы Николая.

Третий день был днем победы — золото попадалось всюду, и в шурфах и в речке.

На четвертый день повторилось то же самое, только они сделали еще одно открытие: больше всего золота имеется в устье, на преграждающих русло речки скальных порогах. Оно там оседает, как в вашгерде. Шулим рассказал, что, купая лошадей в озере в день убийства Николая, именно там нашел самородок величиною с орех. Вельяминов предполагал, что золото стекало в озеро веками. Нужно вырыть отводной канал и направить речку в тайгу. Тогда можно будет добывать со старого русла накопленные там сокровища.

Они обсуждали это в палатке у Зотова, дело было уже к вечеру, как вдруг прибежал один из старателей, работавший в шурфе у первого гольца, и сообщил, что вдали виден дым, похоже, кто-то разбил там лагерь.

— Долгошеин на подступах,— сказал Шулим.

— Тогда давайте решать. Мне все ясно, и надо договориться до его прихода.

— Мы готовы. Все зависит от того, что вы предлагаете.

— Я вам даю,— медленно начал Зотов, поглядывая на кожаный мешочек, где золота было больше, чем Шулим сдал в Горное управление,— я вам даю семьдесят пять тысяч и ни копейки больше.

— Но ведь там миллионы, Вадим Петрович! Миллионы! — воскликнул Шулим.

— Я не отрицаю. Но полмиллиона надо вложить в канал, в оборудование, в плату для тысячи рабочих.

— Я согласен,— сказал Бронислав. Шулим взглянул на него с укором.

— Что поделаешь, в таком случае и я согласен.

— Вы не пожалеете, господа. Я, кроме денег, обещаю вам свое покровительство, а это тоже чего-нибудь да стоит... Алексей Данилыч,— обратился он к Вельяминову,— составьте документ о перепродаже концессии и дату поставьте, допустим, третьеводнишнюю.

Вельяминов составил документ, Зотов написал обязательство, что тотчас же по возвращении в «Самородок» выплатит господину Шулимову И. И. семьдесят пять тысяч рублей за перепроданную им концессию.

Они расписались, обменялись документами и начали составлять программу завтрашней встречи, где кто будет стоять и как будет себя вести, разработали целый сценарий.

Когда они остались одни, Шулим обрушился на Бронислава с упреками, из-за него, мол, они получили отступного, вдвое меньше, чем полагалось, жалкую сумму взамен за миллионы!