Сэмюэль Беккет: Мерфи

— На этом мы включим свет, — сказал мистер Келли.

Селия включила свет и перевернула подушки мистера Келли.

С той поры они не могли обойтись друг без друга.

— Эй! — воскликнул мистер Келли. — Не перескакивай так с одного на другое, ладно? Вы, счастливые, удалились под ручку. Что дальше?

Селия полюбила Мерфи, Мерфи полюбил Селию, это был поразительный случай небезответной любви. Она вела свое летосчисление не с того момента, когда они удалились под ручку, или с каких-то там последующих происшествий, а с того первого, долгого, затяжного взгляда, которым они обменялись на выходе из Стэдиум-стрит. Она была условием их ухода и т. д., как ей не раз доказывал Мерфи в «Барбаре», «Баккарди», «Бэрокоу», хотя никогда — в «Брамантипе». Каждый миг, проведенный Селией вдали от Мерфи, казался ей вечностью, лишенной смысла, а Мерфи со своей стороны высказывал ту же мысль в еще более сильных выражениях, если только это возможно, говоря:

— Что ныне моя жизнь, как не Селия?

В следующее воскресенье, когда Луна находилась в наибольшем сближении с другими небесными телами, в саду субтропических растений в Бэттерси-парке Мерфи сразу же, как только пробил колокол, сделал ей предложение.

Мистер Келли застонал.

Селия его приняла.

— Несчастная девочка, — сказал мистер Келли, — очень, очень несчастная.

Возлежа на «Городе солнца» Кампанеллы, Мерфи сказал, что всеми правдами и неправдами они должны пожениться до того, как Луна войдет в противостояние. Сейчас — сентябрь, Солнце вновь в созвездии Девы, а их отношения все еще не оформлены.

Мистер Келли не видел никаких причин, вследствие которых ему следовало сдерживать себя долее. Он подскочил на постели, отчего глаза у него открылись — он прекрасно знал, что они откроются, — и пожелал узнать, кто, что, где, посредством чего, почему, каким образом и когда. Поскреби старика и найдешь Квинтилиана.

— Кто он такой, этот Мерфи, — закричал он, — ради которого, как я полагаю, ты пренебрегаешь своей работой? Что он такое? Откуда явился? Что у него за семья? Чем он занимается? Есть ли у него деньги? Есть ли у него перспективы? Каковы его ретроспективы? Представляет ли он собой — имеет ли — что-нибудь вообще?

Обратившись сперва к первому вопросу, Селия ответила, что Мерфи — это Мерфи. Следуя далее строго по порядку, она поведала, что у него нет никакой профессии или рода занятий, что явился он из Дублина — «Боже мой!» — сказал мистер Келли, — она знает, что у него есть дядюшка, некий мистер Куигли, состоятельный бездельник, проживающий в Голландии, с которым он пытался завязать переписку; по ее наблюдениям, он ничего не делает, иногда у него бывают деньги — случайные выигрыши; он верит, что будущее сулит ему нечто великое, и никогда не ворошит старых историй. Он есть Мерфи. У него есть Селия.

Мистер Келли призвал на помощь все свои гормоны.

— На что он живет?! — завопил он.

— На небольшие пожертвования, — сказала Селия.

Мистер Келли откинулся на подушки. Он расшибся в лепешку. Теперь пусть хоть рушатся небеса.

Селия подошла теперь к той части своего изложения, объяснение которой мистеру Келли весьма ее удручало, поскольку она и сама не могла ее толком понять. Она знала, что, если каким-либо образом ей удастся втемяшить эту проблему в сей необъятный головной мозг, он выдаст решение, как часы. Расхаживая взад и вперед еще быстрее, напрягая мозги, которые, мягко говоря, были не так велики, она чувствовала, что подошла в своих делах к стечению обстоятельств даже более решающему, чем пересечение Эдит-Гроув, Креморн-роуд и Стэдиум-стрит.

— Ты все, что у меня есть на свете, — сказала она.

— Я, — сказал мистер Келли, — и, возможно, Мерфи.

— Никого на свете нет, — сказала Селия, — с кем бы я могла поговорить об этом, меньше всего с Мерфи.

— Ты меня успокаиваешь, — сказал мистер Келли.

Селия остановилась, подняла сжатые руки, хотя знала, что глаза у него закрыты, и сказала:

— Отнесись, пожалуйста, к этому со вниманием и скажи, что это значит и что мне делать?

— Стоп! — сказал мистер Келли.

Мобилизовать вот так, по первому требованию его внимание было невозможно. Внимание у него было рассеянное. Часть его была отдана слепой кишке, которая вновь взыграла, часть — конечностям, находившимся в дрейфе, часть — его детству и так далее. Все это нужно было призвать назад. Почувствовав, что наскреб достаточно, он сказал:

— Выкладывай!

Селия тратила каждое заработанное ею пенни, а Мерфи не зарабатывал ни единого. Его благородная независимость имела основанием договоренность с квартирной хозяйкой, во исполнение которой она посылала мистеру Куигли хитро состряпанные счета и отдавала разницу, за вычетом разумного комиссионного сбора, Мерфи. Это превосходное соглашение позволяло ему довольно сносно держаться в одиночку, но оно не годилось для семейного хозяйства, пусть даже самого экономного. Ситуация еще больше осложнилась из-за теней, возникших в связи с расчисткой территории, которые упали не столько на обитель Мерфи, сколько на домовладелицу Мерфи. И было совершенно ясно, что ничтожнейшая просьба, обращенная к мистеру Куигли, будет строго наказана.