Геннадий Баннов - За огнями маяков

На улице было тепло, падал снег. И над всей страной, наверное, сейчас идет снег. И — тишина. Простившись с друзьями, Олег вышел на берег.

Темень на западе густая, непроглядная. Море размеренно и ровно шумит. «Как они там, — подумал, — за проливом-то, что там решают?» Давненько нет известий. О них с Гошей, должно быть, забыли.

«А ведь и Ларионов пошел провожать!» — внезапно он вдруг подумал.

Переведенный из Охинского училища новый физик, еврей, Борух Талалай подарил Олегу томик стихов русского поэта Алексея Толстого, изданный еще Марксом. Ну, зачитался. «Князь Михайло Репнин», «Василий Шибанов». А «Колокольчики мои, цветики степные!»

Ох, эта поэзия! Как он любит ее! С горем проползли ужасные подростковые годы, миновала страшная война. Полуголодный учился в училище, в техникуме. А нет, не забылось раннее увлечение. В Сибири, на Сосьвинской культ-базе, до войны еще десятилетним написал стихи. «Ленинские внучата» их опубликовали. Были отзывы читателей, один учитель даже прислал письмо. Поэт Леонид Мартынов, впоследствии ставший лауреатом Ленинской премии, в «Омской правде» добрым словом упомянул имя Олега. Такое не забывается. А признаваться товарищам, что пишет стихи, было стыдно. Потом уж и вовсе: поступил в училище, в техникуме стал заниматься боксом, участвовал в боях с выездом…

Один дома. Гоша с ребятами ушел в кино. Олег смотрит в туманное окно и повторяет вдохновенные строчки о любви:

И пела душа, и трепетало сердце, и в ушах звучала на эти стихи музыка известного романса.

Но вот что-то мешает ему отдаться этим звукам, что-то мешает. Какой-то посторонний шум. Он разрушает рождающуюся гармонию каким-то долетавшим с улицы диссонансом. Рядом с морем такое бывает: шторм разыграется, волны грохочут, заглушают все на свете. Да, но шум-то усиливается, нарастает. И совсем непохож он на бухающие морские волны…

О, ну, вот! Кто-то бежит по коридору. Бежит! Этот кто-то сходу открывает двери и кричит, как будто перед ним дюжина глухих. Дежурный это по училищу, Женя Егорченко.

— Олег! — кричит, — выручай! Наших бьют!

Олег знает, что означает этот клич. Ночью разбуди таким призывом — все оставишь и куда-то побежишь кого-то выручать.

— Кто бьет? Где?! — Не мог сходу оторваться от поэтического чтива и врубиться в житейскую обстановку.

— В клубе! Наших пацанов бьют! Матросы драку затеяли, выручай давай!

Понял. Достал тренировочные полуперчатки и вслед за Женей, без шапки, выскочил. Наших бьют! Ну, как это бьют? На самом деле, увидел, — дела обстоят не так. На крепкого матроса насели разом четверо ремесленников, повалили наземь и размахивали кулаками. Увидев подходящих к ним старших товарищей, чуть не враз завопили: «Полундра!» — и рассыпались в разные стороны. Матрос поднялся, пьяно выругался и пошел на подходящих к нему парней, угрожая крепкими кулаками. Пробный Олегов удар левой рукой остановил его. По неписаным боксерским правилам тут требовалась добавка. Но матрос крепкий, Олег присматривался, как половчей сбить с ног. Пьяный опять пошел в атаку. Второй Олегов удар пришелся сбоку и опрокинул его. Скрывшийся за Олеговой спиной Женя Егорченко и откуда-то взявшийся Вена Калашников взяли матроса под руки, перетащили через дорогу, спустили с горы, ведущей из Рыбного городка в Александровск. Скатился он, волоча за собой кучу снега. Тем временем, чуя драку, вывалились из клуба еще три матроса. Сразу устремились на Олега, норовя зайти с трех сторон. Чтоб не попасть в окружение, Олег завыделывал комбинации, кружась и вытанцовывая, отпрыгивал от нападающих и назад, и вправо, и влево. Два любителя острых ощущений — Женя и Вена Калашников — наблюдали эту картину со стороны. Нападающие рассыпались, не заметили, что оказались на одной линии, почти в затылок друг другу. Передний временно, конечно, остался с Олегом один на один — Олег тут же поразил его хуком справа. Егорченко и Калашников — надо отдать им должное — не растерялись, подобрали упавшего, отволокли к спуску с горы и во всю силу толкнули вниз. Два других матроса, увидев своего павшим, одновременно бросились на Олега. Как ни в чем не бывало, Олег продолжил игру: разрывал дистанцию, отскакивал и вышагивал в стороны, заставлял нападающих наталкиваться друг на друга, пока, наконец, не оказались друг за другом. Чем Олег и воспользовался: очередного сбил с ног. Не прозевали и Женя с Веной: легкомысленно хихикая, подхватили упавшего под руки, поволокли к спуску. Третий матрос был не настолько пьян, чтобы не заметить пропажи двух товарищей: ретировался в клуб, где еще оставались небитые его друзья. Туда же устремились и Женя с Веной, и отстраненные от драки наблюдавшие картину боя со стороны трое ремесленников. Девчонок в клубе уже не было — разбежались.