Вернер Гайдучек - Современная повесть ГДР

— Корзина! — выдавливаю я, еле переводя дыхание.

— А-а, — вздыхает Герд облегченно. И вот я уже стою на дороге, зажав корзину между ног.

— Теперь все? — нетерпеливо спрашивает он. А я, идиотка, не могу сдержаться, чтобы не задать вопрос:

— Мы еще встретимся?

— Едва ли, — сухо бросает он, захлопывает дверь, и машина исчезает за поворотом.

Между прочим, рыжая Карина так и не откликнулась на приглашение Герда.

Предложение этой женщины явилось для меня полной неожиданностью. Скорее всего, оно стало следствием недоразумения. Я просто хотел ее немного подвезти до виноградника, а она, видимо, решила, что я воспылал к ней страстью. Для отказа у меня имелась в запасе тысяча причин: она была замужем, и мне ни к чему было ссориться с соседями в деревне. Во дворе меня ждали рабочие, Анна просила…

— Ну что, пошли?

Я с удивлением смотрел на сидящего рядом со мной мужчину — своего двойника Б. В., который с такой готовностью принял ее предложение… Однако что мне оставалось делать. Я поплелся за ним к заброшенной сторожке у вершины горы.

Женщина торопливо шла впереди по крутой тропинке. На ее голых икрах синели вздутые вены. Я указал на них Б. В., но тот смотрел только на ее подвижный зад. В сторожке он тотчас же затеял с ней возню. Наши взгляды на какой-то миг встретились, он смущенно и беспомощно пожал плечами.

Пока они возились там, на старом канапе, я рассматривал изъеденный молью плюш, торчащие из него концы лопнувших пружин. Руки моего двойника, с въевшейся в них пылью, впились в изодранные края сиденья.

Потом я привел его в порядок и отвез домой. То, что произошло, не имело ко мне ни малейшего отношения. Я был просто шофером.

Когда Герд поделился со мной идеей встречи, у меня сразу мелькнула мысль, что он просто придумал повод, чтобы увидать Карину. Уже много лет мы не говорили о ней ни слова. И когда у Герда случилась эта история с газетой — тоже. Честно говоря, я предполагала, что он обратится к ней: кто же еще из числа наших знакомых мог бы прийти к нему на помощь? И то, что он не сделал этого шага, угнетает меня. Мне кажется, причиной послужила именно я — наверное, взамен он рассчитывает получить мою благодарность.

А теперь он явился с предложением зазвать к нам всю нашу бывшую банду. Если бы у меня голова не была забита другими вещами, я бы растолковала ему, чем кончится его затея. Через тридцать лет все становится другим — и мечты, и взгляды на жизнь. Даже прошлое представляется каждому по-иному. Но я уже дошла до ручки с этой стройкой, и мой мозг сверлила одна-единственная мысль: он хочет увидеть Карину!

В памяти снова ожили события той ночи, когда я застала их вдвоем в сарае. О любви у меня в то время были самые расхожие представления. Я была убеждена, что именно мужчине принадлежит решающее слово в отношениях с женщиной. А вот у Карины и Герда все было по-другому. Я чувствовала это, хотя буквально умирала от ревности. Позже я попыталась скопировать поведение Карины — то, что видела в сарае. Мне казалось, Герд хочет именно этого. Но у меня не получалось, как у Карины, и, может быть, потому-то наши отношения пришли к окончательному краху.

Неизвестность мучила меня, я думала: должно же в конце концов все как-то разрешиться. И я согласилась.

Сегодня мне кажется, дело было вовсе не в Карине. Просто Герд хотел продемонстрировать друзьям детства свое новое владение, чтобы доказать, будто он тоже чего-то стоит. Видно, он дошел тогда до полного самоуничижения.

Приглашение буквально ошарашило меня. После моего письма Герду мы ничего не слышали друг о друге. Я не собирался предпринимать каких-либо поездок: только что я перебрался от бывшей семьи в студенческий угол Рени, в разгаре был ремонт — и вдруг это письмо!

Полное молчание Герда вызывало у меня недоумение. Может, он ожидал от меня большего? Но разве до него не доходило, что в такой щекотливой ситуации руки у меня были связаны? В конечном счете я ведь преподаватель, а это значит, что любой мой шаг должен быть осмотрительным. Кроме того, мне хватало по горло и личных проблем после того, как я перебрался к Рени.

И вообще я считаю, помогать человеку можно лишь тогда, когда у самого все в порядке.

Разумеется, мне было любопытно, как Герд выкарабкался из сложившейся ситуации. Еще интереснее было знать, что стало с Анной. Между нами тогда сложилось нечто вроде негласного соглашения, хотя мы никогда об этом с ней не говорили. Может, из всей компании я один понимал, на что она способна. Во всяком случае, я ничуть не удивился, когда узнал, что Анна стала художницей.