Холдор Вулкан - Жаворонки поют над полем

— Чо, она тоже ругается?! — спросил Гурракалон.

— Да нет. Наоборот, она сообщила мне важную информацию о том, что буквально час назад она видела в реке огромного иланбашу, который плавал почти на поверхности воды показывая спину — ответил Далаказан.

— Да?! Тогда она еще далеко не уплыла. Нам надо поспешить! Вот это удача! Давай, вставай, Далаказан, чего ты сидишь. Мекоил, ты помоги мне выгрузить сеть и другие снасти из шкафа Далаказана! — сказал Гурракалон.

— Хорошо, пап! — сказал Мекоил и принялся за дело.

Далаказан поднялся с места, и они вместе начали выгружать снасти. Гурракалон трясущимися руками быстро стал разворачивать сеть, чтобы поскорее поставить её в реку. Развернув сеть, Гурракалон взял топор и нарубил из ветвей маслины колышки. Потом забил их прочно в землю и привязал к ним морскими узлами концы веревки сети. Шумела река и бурлила вода с водоворотами. Далаказан с Мекоилом стали помогать Гурракалону, изо всех сил подтягивая веревки, которые уносил мощный поток реки. Долго повозившись, они, наконец, установили сеть, но, как назло, мешковина сети зацепилась за огромную каменную глыбу.

— Нужно поправить сеть, иначе рыба не попадет в неё! — крикнул Гурракалон в шуме реки. С этими словами он осторожно вошел в воду и неожиданно поскользнувшись, потерял равновесие и ушел под воду. Он старался выкарабкаться из водного плена и во чтобы то не было подправить мешковину сети, которая запуталась, зацепившись за камень. За каменной глыбой бурлил страшный водоворот, готовый проглотить все, что попадает в него. Гурракалон подправил бы сеть, если бы не та скользкая глыба, обросшая зеленым мхом. На берегу Далаказан с Мекоилом бегали туда-сюда, не зная, как помочь Гурракалону.

— Пап, будь осторожен! — кричал Мекоил.

Гурракалон продолжал бороться с мощным течением, стараясь не попасть в водоворот. Но тут случилось самое страшное. Гурракалон запутался в сети, и с каждым своим движением начал усугублять положение. Он в страхе старался выпутаться, то исчезая в бурлящей воде, то появляясь. Теперь Мекоил начал плакать, бегая по берегу. Далаказан тоже. Они не знали, что делать. Далаказан нашел небольшое бревно и, желая помочь Гурракалону, подошел ближе к воде, временно оставляя свой шкаф на берегу. В этот момент он тоже поскользнулся и тоже падал в бурлящий поток. Его снесло волной и он в ужасе крикнул: — Жить — жии-и-ить житталалалу — лалу — лааа! — Жить — жии-и-ить житталалалу — лалу — лааа!

Вынырнув из воды, Гурракалон закричал Мекоилу:

— Мекоииил, беги, сынок, позови людей на помоооощ!

И тут же снова ушел под воду, кувыркаясь и стараясь выпутаться из прочной рыбацкой сети, который он сам недавно купил. Мекоил, падая и спотыкаясь, поднялся наверх и побежал в сторону села, чтобы позвать людей на помощь. Когда он вернулся, с односельчанами Гурракалон качался на поверхности воды, лицом вниз, зацепившись ногами за рыбацкую сеть. А Далаказана вовсе не было видно. Односельчаны начали строить приспособлению, чтобы вытащить Гурракалона из бурлящей воды. Другие побежали по берегу быстротечной степной реки Джуга, чтобы найти Далаказана. Гурракалона вытащили из воды и начали оказать ему первую медицинскую помощь, массируя ему грудную клетку, делая ему искусственное дыхание. Но им не удалось спасти Гурракалона. Он был мертв. Вскоре односельчане нашли Далаказана на песчаном берегу, где он лежал без сознания. Когда привели его в чувство он заговорил слабым голосом: — Жить — жии-и-ить житталалалу — лалу — лааа…

Услышав о гибели Гурракалона, Фарида упала в обморок, а у Светланы Николаевны резко поднялось давление. Соседи и другие односельчане совместными усилиями убирали двор, подметали улицу, брызгая водой, чтобы не поднималась пыль.

Бедную Ларису тоже оповестили о том, что Гурракалон погиб на рыбалке. Услышав это, Лариса резко побледнела лицом и стала похожей на сумасшедшую женщину, которая не реагирует ни на что. Ей оказали психологическую помощь и забрали у неё ребенка, чтобы она невольно не причинила вреда малышу, сама того не осознавая. Малыша велели кормить смесью, пока Лариса не придёт в себя полностью. Гибель Гурракалона обрушилась на семью, словно атомная бомба, которая во время войны разрушила японские города Хиросиму и Нагасаки. Мекоил и Зулейха тоже плакали. Особенно сильно горевал Далаказан. Он рыдал диким голосом громче всех. Бедняга был вне себя, рвал на себе полосатую пижаму, подошел к имаму и, встав на колени со своим шкафом на спине, просил его, чтобы он разрешил ему понести тело Гурракалона на кладбище в его шкафу. Имам посчитал такую перевозку тело усопшего несерьезной и оскорбительной. Но когда Далаказан стал умолять имама со слезами на глазах, целуя ему руку, он согласился.