Гийом Мюссо - Прошло семь лет

— Вот она! — закричала Никки.

Себастьян набрал комбинацию из пяти цифр, нажимая кнопки. Потянул дверцу камеры и заглянул внутрь, надеясь на чудо.

В камере лежал холщовый голубой рюкзак с логотипом «Chuck Taylor».

— Рюкзак Джереми! — воскликнула Никки. — Я точно знаю!

Она открыла рюкзак. Пустой. Обшарила все карманы и карманчики. Пусто.

— Может, есть внутренний карман?

Она кивнула: да, конечно. Поспешно шаря по карманам, она не заглянула в нейлоновый карман, пришитый изнутри на спине. Последний шанс. Дрожащими руками потянула молнию.

— Неужели ключ?

Она внимательно осмотрела блестящий металлический ключ, прежде чем передать его Себастьяну. Да, это был ключ непростого рисунка.

Но что он открывает?

На секунду оба застыли в отчаянии. Кого порадует чувство, что над тобой издеваются? Дразнят. Опять и опять. Всякий раз, когда им казалось, что они напали на след, их ждала неудача. Каждый раз, когда казалось, что они близки к цели, она исчезала…

Но отчаивались они недолго.

Никки опомнилась первая.

— Не будем терять времени! — воскликнула она, взглянув на настенные часы. — Если мы опоздаем к мосту Альма, катер не станет нас дожидаться!

Вот уже почти час Констанс Лагранж патрулировала платформы Северного вокзала вместе с группой из полицейского подразделения железных дорог.

Наблюдение за перронами было усилено, но Лараби они не нашли. Скорее всего, те отказались от задуманного путешествия, заметив на вокзале множество полицейских.

«А может, и думать не думали никуда ехать».

Мобильник Констанс завибрировал. Звонил Босари.

— А я знаю, куда Лараби сейчас направляются, — сообщил помощник. — Они заказали в компании парижского речного пароходства столик на прогулочном катере «Адмирал» на 20 часов 30 минут.

— У тебя дурацкие шутки, Босари!

— Я не посмел бы шутить с вами, капитан.

— Но это же ни в какие ворота, сам подумай! Если два убийцы сбежали, то у них, ясное дело, нет других забот, как поиграть в молоденьких и поужинать на катере! Так, что ли?

— Я сам в шоке.

— Не вешай трубку.

Констанс извинилась перед полицейскими железнодорожной службы, попросила не терять бдительности и направилась к парковке.

— Босари? — возобновила она прерванный разговор.

— Да, капитан.

— Встретимся на набережной у моста Альма.

— Я приезжаю с бригадой?

— Нет, возьмем их по-тихому. Ты и я. — Констанс подтянула пояс и глянула на часы на панели. — Интересно, успеем мы прихватить их до отплытия?

— Я могу попросить компанию немного задержать катер.

— Не надо. Если беглецы заметят, что отплытие задерживается, они могут испугаться и опять утекут у нас между пальцев.

— Я на всякий случай предупрежу бригаду, отвечающую за речные пароходства.

— Ты не будешь никого предупреждать и будешь ждать меня на набережной. Понял?

Такси спустилось по улице Монтень и высадило Никки и Себастьяна у моста Альма. Уже наступила ночь, но холодно не было. После квартала Барбес и Северного вокзала Себастьян испытывал настоящее наслаждение, очутившись в узнаваемом, куда более спокойном Париже с набережными Сены и светящейся Эйфелевой башней.

Пешком они добрались до пристани на правом берегу Сены, любуясь мостом Инвалидов впереди. Затененный раскидистыми каштанами, порт де ля Конферанс служил прибежищем для речных судов всех видов, принадлежащих компании парижского речного пароходства.

Небольшие пароходики у первых причалов на их пути выгружали толпы туристов, которых собирали гиды и вели к автобусам. Они быстро миновали эти причалы и направились к тем, где стояли пароходы-рестораны.

— Думаю, этот наш, — предположила Никки, указывая на большой, сияющий стеклами пароход с двумя палубами.

Они подошли к причалу, где стоял «Адмирал», назвали свои имена администраторше, та сказала им «добро пожаловать» и пожелала приятного вечера, снабдив глянцевым буклетом.

— Катер отплывает, — сообщила она, провожая их к столику.

На закрытой палубе, защищенной с обеих сторон сияющими стеклами, разместилось около сотни маленьких столиков. Атмосфера была создана самая что ни на есть романтичная. Приглушенный свет, мерцающий потолок, темный пол, на столиках между приборами трепещущие огоньки свечей, прикрытых стеклянными колпачками. Все рассчитано на интимность, сближение, даже стулья стоят рядом, принуждая пару сидеть как можно ближе. Усевшись у огромного окна и оказавшись так близко друг от друга, Никки и Себастьян невольно смутились. Себастьян опустил глаза и принялся изучать меню, которое обещало «оригинальные блюда с тонким вкусом, замечательно приготовленные нашим поваром из свежайших продуктов».